Дочери судьбы - Тара Хайланд

class="p1">За неделю до собеседования она договорилась встретиться с отцом. Отец в свое время окончил Кембридж, Колледж Христа, и тоже подавал документы, писал сочинение и проходил собеседование. Кроме того, у Элизабет появился повод побыть с отцом наедине. Еще неделю назад, до того, как они должны были встретиться, она несколько раз звонила, чтобы проверить, нет ли изменений. Помощница Уильяма уверяла ее со все возрастающей веселостью, что в вечер пятницы запланирована только встреча с ней. В пятницу после уроков в приподнятом настроении Элизабет выехала из «Грейкорта». Выведя «Порше» на магистраль М11, она доехала до Лондона менее чем за полтора часа, прибыв на Итон-сквер заранее, чтобы успеть принять ванну и освежиться.

Они договорились встретиться в «Каприс», недалеко от Пиккадилли, в половине восьмого. Удобно расположенный почти рядом с офисом «Мелвилла» гламурный пивной ресторан понравился Уильяму с самого открытия, лет десять назад. К семи Элизабет была готова: элегантная, в черном без бретелек платье от Версаче, со светлыми свежевымытыми волосами, ниспадающими на плечи. Она уже хотела выходить, как зазвонил телефон.

Отец отменял встречу. В Лондоне объявился его старый друг Магнус Бергманн. И в последнюю минуту он созвонился с отцом, чтобы узнать, свободен ли тот вечером.

Элизабет быстро оценила ситуацию:

– Можно мне тоже прийти?

– Ради бога, придумай что-нибудь поинтереснее. – Уильям даже не попытался скрыть раздражение.

– А как же моя подготовка к собеседованию?

Слова вылетели прежде, чем она остановилась. Как ей надоело умолять о встречах. Уильям раздраженно вздохнул.

– Обсудим за завтраком, – только и ответил он.

Они попрощались, и Элизабет, задумавшись, опустилась на ступеньки. Потом она взяла телефон и позвонила в отель «Кларидж», вспомнив, как Магнус обмолвился, что, приезжая в Лондон, останавливается только там. Память не подвела. Услужливая сотрудница сообщила, что мистер Бергманн только что вышел, но если она хочет оставить сообщение…

Элизабет отказалась, добавив, что перезвонит позже. На самом деле у нее и в мыслях такого не было. Она с куда большим удовольствием увидится с ним лично.

Ранние воспоминания о Магнусе Бергманне у нее были отрывочными. Впервые Магнус и Уильям познакомились в конце шестидесятых, когда юный целеустремленный Магнус стал биржевым маклером наследника фирмы «Мелвилл». Профессиональные отношения мужчин быстро переросли в крепкую дружбу, и с годами, когда у них появились жены и дети, семьи тоже, естественно, общались. Когда в Уэльском соборе крестили Элизабет, Магнус стоял у купели как крестный отец. Он не прилагал усилий, чтобы выполнять обязанности крестного. К тому же не любил возиться с детьми, даже собственными. Но все шло как положено: его жена, не отличавшаяся хорошим вкусом, посылала Элизабет открытки и подарки с дорогими ювелирными изделиями ко дню рождения и Рождеству, но в остальном он был далек от жизни Элизабет, как и ее отец.

Элизабет было восемь лет, когда Магнус переехал в Нью-Йорк, чтобы основать хедж-фонд. Он с головой погрузился в работу. Редкие поездки в Лондон не оставляли ему времени на Сомерсет. Элизабет, которая едва его знала, даже не заметила исчезновения крестного из своей жизни. Все изменилось, когда ей исполнилось шестнадцать, за год до прибытия в Олдрингем Кейтлин.

Тем летом, как обычно, Мелвиллы отдыхали на вилле «Регина», красивой каменной вилле на берегу озера Комо. В Ломбардии, расположенной в Северной Италии, от озера Комо до Милана можно доехать за час, а Швейцария вообще рядом, кругом пышная растительность, зеленые средиземноморские горы поднимаются прямо из воды, а вдали возвышаются снежные шапки Альп. Идиллическое зрелище.

Однако Элизабет тем летом скучала. Все надоело уже на третий день. Мать и сестра загорали и ходили по магазинам – ни то ни другое Элизабет не интересовало. Отец постоянно висел на телефоне – работал. Дядя Пирс, ее обычный союзник, остался в Англии ухаживать за Розалиндой, которая выздоравливала после падения. Элизабет словно угодила в ловушку и не могла дождаться возвращения домой.

В тот самый день она проснулась от дневного сна раньше остальных. Надев легкое летнее платье, она вышла на балкон. Гнетущая августовская полуденная жара сменилась вечерней прохладой – идеальное время побродить по окрестностям.

Она проскользнула по дому, стараясь никого не побеспокоить. Снаружи ей сразу стало легче. Как большинство скрытых от чужих глаз поместий, окаймлявших озеро Комо, виллу окружали очаровательные сады, которые террасами спускались к воде. Элизабет спускалась по выложенной булыжником дорожке мимо олив, цитрусовых деревьев, кипарисов. Повинуясь внезапному порыву, прошла прохладными, сырыми подземными туннелями, которые вели к доку, где были привязаны парусник и быстроходный катер. Пройдя в конец пристани, она села, свесив над водой ноги и пальцами касаясь прохладной воды. Она закрыла глаза, прислушиваясь, как ритмично плещется вода о каменные стены, окружающие виллу.

Элизабет задумалась и не сразу поняла, что на пристани появился кто-то еще, пока не услышала, как скрипит под ногами деревянный настил. Она повернулась, ожидая увидеть отца. Перед ней стоял высокий симпатичный мужчина лет сорока пяти.

– Здравствуй, Лиззи, – сказал он ей, будто старой знакомой, чем сразу сбил с толку.

Увидев, как она смутилась, он улыбнулся.

– Не беспокойся, я тебя тоже не сразу узнал. Забываю, что все уже выросли! Я – дядя Магнус.

Он подал ей руку, помогая встать. Когда она встала, и он полностью разглядел шестнадцатилетнюю девушку, выставляющую напоказ красивую фигуру в платье из полупрозрачного муслина, что-то в его выражении изменилось.

– Хотя, может, пора меня дядей не называть.

Настроение у Элизабет стало подниматься. Наконец забрезжили каникулы.

Магнус решил приехать на озеро Комо в последний момент. Так он рассказал Элизабет, пока они возвращались на виллу. Он только что развелся с женой, и его бывшая увезла детей в их дом в Хэмптоне на все лето. Он хотел немного отдохнуть и, когда Уильям предложил присоединиться к ним в Италии на неделю, решил, что именно это ему сейчас и нужно.

Элизабет внимательно его слушала. До этого лета она не проявляла интереса к противоположному полу. В «Грейкорте» у нее была репутация снежной королевы: высокомерной, серьезной, явно фригидной. Иначе как еще объяснить отказы? Так считали отвергнутые поклонники. Но ее просто не интересовали мальчишки, которым бы только напиться и переспать. Магнус Бергманн был не таким. Умный, любезный, он накопил состояние в полтора миллиарда долларов, к тому же был весьма успешным предпринимателем. С таким бы ей было интересно. То, что ему сорок четыре, ей даже в голову не пришло.

Через несколько дней Элизабет решила как можно больше времени проводить с Магнусом наедине. Это оказалось нетрудно. Оба любили природу и днем, предоставив остальным загорать у бассейна, отправлялись на озеро заниматься виндсерфингом и кататься на водных лыжах. Вечера в Комо проходили тихо, ночные развлечения были сведены к минимуму. После обязательного трехчасового ужина они уходили в бильярдную или уютную гостиную и беседовали до поздней ночи. Как хорошо они ладят, не прошло незамеченным, но никто ничего плохого не заподозрил. Элизабет была взрослой не по годам, а Магнус для нее – вроде отца. Никому и в голову не приходило толковать это как-то иначе.

Элизабет вежливо ждала, когда он начнет ухаживать. Но дни шли, ничего не происходило, и она теряла терпение. Неужели она неправильно поняла намеки? Она явно ему нравилась. Отдых подходил к концу, и, если она ничего не предпримет, то ничего и не получит.

Наступил последний день поездки в Италию. Магнус и Элизабет собирались провести время вместе. Элизабет предложила взять лодку, и рано утром, в лучшие часы на озере, они поплыли в город Менаджо.

Они забрались на гору, наслаждаясь живописными деревеньками, попадающимися на пути. К полудню ослепительное солнце стояло высоко в небе. Они нашли местечко в тени под ветвями огромной секвойи и сели перекусить. Элизабет взяла с собой домашнюю салями, поленту, сыр пекорино и спелые помидоры, которые выращивали в поместье. Запивали все обычным красным вином, типичным для Ломбардии.

Возвращаться на виллу не хотелось, словно они знали, что это будет означать конец отдыха. Они поплыли к пустынной бухте, где привязали лодку, и пошли побарахтаться в воде, чтобы остыть после утреннего похода.

Магнус вышел из воды первым. Элизабет смотрела, как он выскочил на лодку, сильными