Не рыцарь из прошлого - Аня Истомина

тискать её округлившийся животик, подставлять ладонь под первые шевеления. Представлять, каким будет наш малыш. Потом видеть его первые достижения, нянчить ночами, учить ходить, держа за крохотные пальчики, а, когда подрастет, играть с ним в футбол во дворе.

— Хорошо, — Ира, обернувшись, прижимается ко мне, уткнувшись носом мне в грудь. — Надо будет зайти в аптеку, когда пойдём в магазин.

Соглашаюсь, и мы идём валяться, добирая ещё немножко отдыха, пока Соня тихонько играет рядом с нами на кровати, дразня Масю перышком на веревочке.

После магазина хожу туда-сюда, как заведённый, пока Ира, закрывшись в ванной, делает тест. Я просился с ней, но она меня не взяла с собой, вредина.

Услышав щелчок дверного замка, выглядываю в коридор и замираю в проёме, глядя на спокойное и невозмутимое лицо Иры. В руках она ничего не держит.

— Нет? — уточняю, когда она подходит ко мне и со вздохом падает в раскрытые объятия.

Видимо, нет.

— Да ладно, малыш, не расстраивайся. Сейчас купим Соне отдельную кроватку, и я буду лучше стараться, — усмехаюсь, прижимая её к себе и вздыхая, потому что в глубине души я был уверен, что Ира всё-таки беременная, и сейчас испытываю небольшое разочарование.

— Неделя, — вдруг говорит Ира глухо.

— Неделя что? — опускаю на неё взгляд, не понимая, о чём это она. Мозг отказывается соображать.

— Неделя беременности, — читаю уже больше по губам, потому что глохну от шума крови, которую мощным насосом разгоняет сердце.

Подхватываю Иру на руки, от чего она испуганно взвизгивает и цепляется за мои плечи.

— Родная моя! — сжимаю её в объятиях и кружу по комнате, зацеловывая в щёки, в лоб, в шею, в смеющиеся губы. — Спасибо!

Соня, увидев, что мы балуемся, забирается на диван и радостно подпрыгивает, хлопая в ладоши. Хватаю её на руки тоже и кружу их обеих, слушая громкий хохот.

— Соня, — немного запыхавшись, сажусь на кровати, — а у мамы в животике братик или сестрёнка?

— Батик, — невозмутимо отзывается она, ни секунды не сомневаясь.

— Вовка, — выдыхаю, крепко зажмурившись и счастливо улыбаясь.

А вечером мы идём в гости к маме и Арине сообщать новость.

Усевшись за стол, сначала просто болтаем о незначительных мелочах, но в воздухе витает напряжение.

— А у нас для вас новость, — наконец не выдерживает и сообщает тётя Галя загадочно, бросая взгляд на Арину.

— Какая? — с искренним интересом смотрит на них Ира.

— Ну, рассказывай, — сердито вздохнув, требует мама.

Арина молча, с торжествующим видом, поднимает руку, на безымянном пальце которой сверкает то самое кольцо, которое я привёз ей от Арсения.

— Вау! — восторгается Ириска артистично, хотя мы уже давно в курсе — просто маму решили не волновать раньше времени.

— Представляете?! — возмущается тётя Галя, обиженно хмурясь. — У меня дочь замуж собралась за человека, которого в живую ни разу не видела, уже даже заявление подали! А мать и не в курсе. — заканчивает она дрожащим голосом. — Паша, ну хоть бы ты мне намекнул! А то все вокруг знают, одна я как дура. Если бы кольцо на пальце не заметила, то что, до самой свадьбы бы и не знала? Арина же как тот Штирлиц!

О, это правда!

— Тёть Галь, — усмехаюсь добродушно, — я вам готов поклясться, что кандидат самый достойный. Проверен временем и штормами.

— Ну как же так! — возмущается она снова. — Я же его даже в глаза не видела!

— Мам, — закатывает глаза Арина, — мы два года с ним общались. Каждый день. Ну что я могу поделать, если он в море? Я же сказала: он скоро приедет знакомиться.

— Так она ещё и переезжать на север собралась! — неожиданно взмахнув руками, продолжает выплёскивать свои переживания тётя Галя. — В холодину, в неизвестность!

— Да это просто чтобы мир повидать, у Сени закончится контракт и мы вернемся обратно, — усмехается Арина, поглаживая маму по руке.

— На севере красиво, — поддерживаю её я. — Северное сияние, белые ночи. Как в сказке.

— Как-то неожиданно всё, — вздыхает мама, промакивая глаза салфеткой. — Все дочки выросли, сейчас разъедетесь кто куда, а я одна останусь в этой пустой квартире.

— Не переживай, мама, — лукаво усмехается Ира, перехватывая мою руку под столом, — тебе не придётся долго скучать. У нас тоже есть новости.

— Какие? — с улыбкой наблюдаю, как тётя Галя вся будто собирается, настораживается и замирает, забыв на секунду про свадьбу Арины.

— Я беремена, — скромно пожимает плечами Ира, опуская глаза, а у меня снова перехватывает дыхание.

Мама ахает, подскакивает и, бросаясь к нам, обнимает нас так крепко, что кажется задушит, целуя то Иру в макушку, то меня в щёку.

— А ещё мы дачу решили купить, — ухмыляюсь, получив свою порцию объятий, и ловлю на себе удивленный взгляд Ириски. — Большую, с садом. Кому-то нужно будет на ней розы и клубнику сажать.

— Ой, я такой питомник знаю! — тут же щебечет мама, отвлекаясь и от свадьбы, и от беременности, а я сдерживаю улыбку, победоносно глядя на Иру. То, что мы хотим купить дачу, я решил только что, зная, что тетя Галя питает страсть к садоводству и всегда мечтала об огородике. Она — тот человек, у которого летом на балконе растут огурцы в ведрах, а на окнах — микро-помидоры и перчики. А мне просто хочется, чтобы мы все были счастливы, каждый по-своему.

И еще я ловлю себя на мысли, что мне безумно нравится делать мою семью счастливой. Оказывается, это совсем не сложно и для этого не обязательно быть рыцарем.

27. Никому не отдам

— Держите, папаша, — медсестра вручает мне голубой сверток с таким торжественным выражением на лице, будто медаль вешает на грудь.

Но Вовка, на самом деле, гораздо ценнее и важнее любой медали в мире! И не потому, что это мой сын, которого я так долго хотел и безумно ждал его появления. Он — олицетворение того, что никогда нельзя сдаваться и терять веры, даже если все вокруг против тебя.

Если бы я тогда не решился приехать к Ире, голым и босым зеком, если бы просто узнал через наших знакомых, что она замужем, и решил не вмешиваться в ее жизнь, у меня бы не было сейчас ничего того, что я имею. У меня бы не было любящей семьи: самой красивой и желанной на свете жены, невероятной дочери, для которой я — герой, папа, способный решить любую задачу. Тещи, которая заменила мне мать. Лучшей свояченицы, с которой можно идти в разведку, и друга, который стал мне близким, как брат. И, конечно же, моего сына, с которым