Не рыцарь из прошлого - Аня Истомина

— Ир, — облизнув губы, задаю самый волнующий меня вопрос, терзающий уже два года, — Арина мне сказала, что ты родила совсем скоро после того, как я приходил к тебе… Это из-за меня? Ты перенервничала?

— Нет, что ты, — торопливо успокаивает меня Ириска короткими поцелуями. — Ты же не сделал ничего такого.

— Я напугал тебя. Ты так смотрела на меня в тот раз… Как на призрака.

— Это не из-за тебя, Паш, — улыбаясь, шепчет она. — Развод дался мне нелегко, Глеб пытался меня вернуть. Приходил, уговаривал, скандалил. Он пил и не всегда мог себя контролировать. Я много нервничала.

— Он тебя бил? — задаю еще раз тот вопрос, на который мне Ира так и не ответила.

— Нет, — выдыхает она мне в губы, отвлекая от серьезного разговора своими поцелуями и я, забываясь, притягиваю ее к себе и жадно отвечаю, сжимая в объятиях.

20. Тревожность

Утро наступает слишком быстро. Я нехотя открываю глаза, почувствовав, как Ира потихоньку выкручивается из моих объятий. Лучи солнца уже пробиваются сквозь жалюзи, рисуя на стене золотистые полосы.

— Ты куда? — тихо шепчу охрипшим спросонья голосом и притягиваю ее обратно, прижимая к себе. Ее теплое, расслабленное после сна тело так идеально вписывается в мои объятия, словно создано специально для них.

— В туалет, — усмехается она смущенно.

— Что ты врешь? Решила сбежать от меня, не поцеловав. Не обняв. — хмурюсь, нависая над своей Ириской и намереваясь зацеловать ее до изнеможения.

— Я не умытая, — пищит она, пытаясь увернуться от моих поцелуев, но я настойчиво добиваюсь своего. Целую ее сонные веки, кончик носа, уголки губ.

Ира пахнет утром. Теплой постелью. Вчерашней близостью. И самой желанной женщиной на свете. Это непередаваемое сочетание ароматов кружит голову, и я с трудом заставляю себя отпустить ее в душ, а сам иду готовить нам завтрак.

Медитирую на струйки кофе с тихим гудением льющиеся в чашки и ловлю себя на мысли, что улыбаюсь как идиот. Мне хочется заботиться об Ире. Делать каждый ее день понемногу теплее и ярче, чем до моего возвращения. Нам столько всего нужно успеть! Я уже смакую фантазии на тему беременности и отцовства.

Я хочу, чтобы Ириска как можно скорее забеременела. Наверное, я не успокоюсь, пока она не начнет носить под сердцем моего ребенка и тогда я буду окончательно уверен, что она — моя и никуда не исчезнет из моей жизни.

А еще нужно наладить контакт с Соней настолько, чтобы она не чувствовала, что какой-то внезапно появившийся дядька украл у нее маму. Нет, я наружу вывернусь, но сделаю все, чтобы они мне доверяли, чтобы у них не было тревоги о том, что я могу как-то навредить их семье.

— Пашка, — с застенчивой улыбкой шепчет Ира, кутаясь в банный халат, когда выходит из душа и замечает горячие бутерброды и кофе на столе.

— Иди ко мне, — усаживаю ее к себе на колени и мы, обнявшись, пьем вместе кофе. С удовольствием разглядываю ее влажную, порозовевшую от горячей воды кожу.

— Как же тут хорошо, — вздыхает Ира, задумчиво глядя на пруд за окном. — Тихо так. Как будто мы одни на всей планете.

— Хочешь, уедем на край света? — смотрю на нее серьезно. — Где будем только ты, я и Соня.

— На маяк на необитаемом острове в открытом океане? — усмехается Ира, весело поморщившись.

— Если захочешь, то на маяк, — щурюсь, понимая, что она не верит мне. — Или к белым медведям.

— Ооо, нет, только не в холода, — категорично и испуганно отказывается Ириска.

Смеюсь.

— Хорошо, а если мы купим дом в пригороде, в каком-нибудь дачном поселке, это будет для тебя краем света? — улыбаюсь, отставляя кружку и ныряя теплой рукой в разрез халата, к доверчиво расслабленным бедрам.

— Паша, — ахает Ира, молчаливо сопротивляясь ровно до того момента, пока я не нахожу нужную кнопочку на ее теле.

— Я уже знаю, как из тебя добывать согласие, — шепчу, массируя пальцем мягкий чувствительный бугорок.

Скольжу между влажными губками быстрее, откидывая растаявшую в моих руках Ириску на свое плечо. Свободной рукой развожу полы халата на ее груди и сминаю горячую вершинку, неторопливо сжимая соски. Ира хмурит брови, прислушиваясь к своим ощущениям, оборачивается и смотрит мне в глаза затуманенным взглядом. Тянусь к ее губам поцелуями. Она отвечает, то и дело вздрагивая и ахая мне в рот.

— Думала обо мне все эти годы? — шепчу, притормаживая, желая растянуть сладкое мучение своей жертвы.

— Да, — как пьяная шепчет Ира, упираясь мысочками в пол и нетерпеливо толкая бедра навстречу моим пальцам.

— А когда ласкала себя, представляла меня? — шиплю от возбуждения и ускоряюсь.

— Да, — морщится Ира, не в силах сдерживаться.

— Хочешь жить на маяке? — усмехаюсь, целуя и покусывая ее шею.

— Да, — стонет.

— А с медведями?

— Да.

Сжимаю ее в объятиях, потому что ее трясет от конвульсий. Ловлю губами жадные, голодные стоны, выпиваю до капли оргазм Ириски.

Медленно целуемся пока она успокаивается.

— Про дом в дачном поселке уже не спрашиваю, — усмехаюсь ей в губы.

— Я за тобой хоть на край света пойду, — обещает Ира глядя на меня так, что я понимаю: пойдет, и я просто не имею права ее подвести. — Но маме через два часа на работу. Мне нужно домой.

— Я знаю, — улыбаюсь и трусь щекой о ее руку. — Мне тоже надо поработать немного. А потом я приеду к вам, если ты не против.

— Не против, — доверчиво прижимается ко мне Ириска.

— Это хорошо, потому что даже если бы ты была против, я бы все равно приехал.

— Да я уже поняла, — усмехается она покорно, за что получает легкий шлепок по ягодице и смеется.

Покачиваю ее как ребенка и не хочу уезжать отсюда, не хочу оставлять Иру одну ни на минуту, но понимаю, что это нереально. Однако, у меня есть какой-то навязчивый страх, что, как только мы расстанемся, снова случится что-то, что разлучит нас на всю жизнь. А я не то, что на жизнь, я даже на год, даже на день второй раз не переживу. Потому что я и в первый-то чуть не сдох.

Час спустя мы подъезжаем к ее дому. Я останавливаю машину, но не глушу мотор.

— Ты во сколько приедешь? — уточняет Ира и тянется за поцелуем.

— У меня осмотр помещений под новую точку. Буквально часа три-четыре и я вернусь, — обещаю.

— Я буду тебя ждать, — ласково шепчет она, а для меня