Планета-тюрьма варваров - Руби Диксон

в этом роде. Достаточное отвлечение, чтобы позволить мне — позволить нам — самим покинуть территорию тюрьмы. — Мой план никогда не был высечен на камне. Я действую по интуиции и решил, что буду использовать все, что покажется мне полезным. Конечно, теперь, когда у меня есть Хлоя, мне нужно думать наперед.

Дреммиган продолжает задумчиво потирать подбородок.

— А электрошоковый барьер, который окружает тюрьму? У тебя есть способ отключить его?

— В этом не будет необходимости. Ты просто доставь меня туда, и я сделаю все остальное. — Я могу справиться с любой болью, которую это вызовет, а затем протащить Хлою через это, если она не сможет двигаться. Полагаю, я смогу притащить и еще одного.

Он кивает и поднимается на ноги.

— Я посмотрю, что смогу сделать.

Когда странный инопланетянин уходит, я обнаруживаю, что снова прикасаюсь к своему человеку. Я провожу рукой вверх и вниз по изгибу ее бедра, поскольку более нежное прикосновение может быть неверно истолковано. Жаль, что я не встретил ее при других обстоятельствах, когда мне не приходилось бы постоянно «взбираться» на нее, чтобы обеспечить ее безопасность. Она, должно быть, ненавидит это — и меня.

И все же… Я думаю о том, как она вскрикнула, когда я в последний раз потирался об нее. Я не обращал внимания, сосредоточившись на одном из других, наблюдавших за нами, и моя шпора вонзилась в нее. Я не ожидал, что она ответит настойчивым криком, выгибаясь всем телом. После этого я уже не мог остановиться. Я слишком сильно этого хотел. Хотел ее слишком сильно. Хлоя подбадривала меня своими тихими звуками и тем, как она прижималась ко мне, и это был самый приятный опыт, который я когда — либо испытывал. Я окрасил ее бедра своей спермой, хотя ничего так сильно не хотел, как проникнуть в ее сладкое тепло и наполнить ее своим семенем. Сделать так, чтобы она забеременела моим ребенком. Заявить на нее права полностью.

Но я не могу, пока она не в безопасности. Мне нужно забрать ее отсюда.

А до тех пор я не могу позволить, чтобы все снова зашло так далеко. Нет, если я хочу, чтобы она мне доверяла.

***

Была середина ночи, когда я услышал голоса, разговаривающие снаружи камеры.

— Почему здесь вместе с другими заключенными находится женщина?

Раздается шипящий звук, от которого волоски у меня на шее встают дыбом. Я знаю этот звук.

— Эта заключенная плохо себя вела. Она из первобытного народа и лучше всего реагирует на насилие. Прямо сейчас ее наказывают за непослушание.

Я заставляю себя выпрямиться, наблюдая из угла, который я объявил своим, как Ноку и еще один офицер в форме останавливаются перед стеклянной перегородкой нашей конкретной камеры. Интересно, что Ноку не похож на себя обычного. Его чешуя отполирована, а униформа, которую он носит, намного чище, чем то, что он обычно предпочитает носить. Ленивый ублюдок, вероятно, дал кому-то задание почистить форму. Инопланетянин, с которым он стоит — сззит — мрачно оглядывает окружение, недовольный. Он стоит прямо, на груди его униформы свисает несколько медалей, а в руке он держит планшет с данными, записывая свои наблюдения.

— Какой она расы? — спрашивает командир, указывая на Хлою. — Она уродлива.

— Человек. Отвратительная раса, — говорит Ноку. — Она политическая заключенная, и ее отправили сюда, чтобы от нее тихо избавились.

Сззит обнажает зубы в гримасе.

— И они реагируют только на насилие?

— В ерно, — уверяет его Ноку. — Как вы можете видеть, она довольно хорошо интегрировалась с другими заключенными здесь. Как только она будет должным образом наказана, ее вернут в женские покои. — Он поворачивается спиной к камере и жестом указывает дальше по коридору. — Здесь у нас наш ангар…

Однако командир не двигается с места. Он все еще изучает Хлою с хмурым выражением на лице.

Я собственнически положил руку ей на бедро, выглядя как можно более угрожающе. Она моя.

— Есть что — то, что вас огорчает, командир? — спрашивает Ноку своим самым заботливым голосом. — Мне приказать немедленно убрать ее?

Я обнажаю зубы при этой мысли. Если они хотя бы прикоснутся к ней…

— Дело не в этом. — Командир бросает взгляд на Ноку. — Я хорошо знаю, что женщины в этой тюрьме обменивают свое внимание на любезности со стороны охранников. Это неизбежное зло, на которое я предпочитаю не обращать внимания, чтобы рабы были довольны. Однако. Эта… штука. Этот человек. Она может быть больна.

— Это могло бы быть так, — соглашается Ноку. Его взгляд фокусируется на мне, а не на Хлое, хотя я могу только представить, что он хочет посмотреть на нее. Он слишком алчный, офицер ссетри. Он захочет, чтобы она вернулась.

— Они ведь не трогали это, не так ли? Другие охранники? — Выражение его лица говорит о том, что он явно хмурится при этой мысли.

— К онечно, нет. Как вы сказали, она может быть больна, — шипящий голос Ноку обижен. — Это в высшей степени неприятное существо.

Его ответ одновременно и забавляет, и злит меня. Если бы только его командир знал, что на самом деле задумал Ноку. Хлоя вовсе не гротескное, непонятное создание.

Она моя.

Может быть, это бунтующий ублюдок во мне — или разгневанный защитник Хлои, — но то, что Ноку так явно солгал о ней, наполняет меня гневом. Я просовываю руку между ее бедер и ищу теплое гнездышко завитков, покрывающее ее влагалище. Я провожу пальцами по ее складочкам, исследуя ее. У нее здесь маленький бугорок, который я случайно задел сегодня утром, и она обезумела в моих объятиях, так что я собираюсь потрогать его снова и посмотреть, ответит ли она тем же.

Хлоя со стоном просыпается ото сна, прижимаясь ко мне.

— Черт возьми, они снова за свое, — громко произносит кто — то. — Дайте поспать, а?

Я продолжаю поглаживать мягкие складочки Хлои, когда ее ноги раздвигаются для меня. Она наполовину спит, прижимаясь своим телом к моему, даже когда я играю с ее киской. Она сразу же становится скользкой, и мой член твердеет в ответ. Я поднимаю взгляд на стеклянную перегородку, испытывая удовлетворение от того, что Ноку наблюдает, как я прикасаюсь к женщине, которая ему нравится.

Что он слышит ее крики удовольствия.

Офицер разговаривает с Ноку, но я не думаю, что сетри что — то слышит. Он пристально смотрит на Хлою, пока она извивается под моей рукой, тяжело дыша.

— Джутари! — вскрикивает она, прижимаясь к моей шее. — Что…

— Скажи, что ты моя, Хлоя, — говорю я ей, поглаживая этот маленький твердый бутончик