Планета-тюрьма варваров - Руби Диксон

Это меняет все.

— Несчастный случай — это достаточно просто, — говорит Дреммиган своим холодным голосом. — Тогда встретимся на периметре.

Я киваю. Все это должно быть достаточно просто. Я провожу языком по диску у себя за щекой.

Нас ждет свобода.

Хлоя

Это действует на нервы — стоять в очереди вместе с другими заключенными на уборку урожая. Это будет мой первый выход на улицу с тех пор, как я попала в тюрьму, и я не уверена, чего ожидать. Меня немного нервирует, что в дополнение к паре дешевых ботинок мне выдают штуку, которая застегивается у меня на носу и называется — дышалка. Очевидно, у нее есть маленькие фильтры, которые входят в ноздри и делают воздух пригодным для дыхания, потому что он не совсем подходит нам. Я видела нескольких инопланетян в тюрьме в таких костюмах, но я не понимала, для чего они нужны. Я стою в очереди за долговязым, серо — карандашным инопланетянином по имени Дреммиган, а Джутари стоит позади меня. Каждый проходящий мимо охранник заставляет меня нервничать еще больше, потому что я ожидаю, что кто — нибудь заметит, что я девушка, смешавшаяся со всеми этими парнями, и решит, что нет, мне самое место в женской части.

Мне нужно остаться с Джутари. Не только потому, что он хочет выбраться отсюда, но и потому, что он обеспечивает мне безопасность.

И потому что… Он мне нравится. Что глупо. Сейчас не время для влюбленности, но я ничего не могу с собой поделать. Когда он прикасается ко мне, у меня кружится голова. Не имеет значения, что ситуация сумасшедшая — возможно, именно эта ситуация является одной из причин, по которой я так очарована им. Это не имеет значения, потому что, в конце концов, я принадлежу Джутари… и мне это нравится.

Я бы предпочла побыть с ним наедине, а не в камере с бандой убийц, но я стараюсь не зацикливаться на этом факте.

Словно услышав мои мысли, Джутари хватает меня за волосы и оттягивает мою голову назад. Движение кажется грубым и собственническим, но я знаю, что это потому, что ему нужно, чтобы это выглядело так, будто он «владеет» мной. Он несколько раз извинялся за то, что грубо обращался со мной. Но до тех пор, пока он не причиняет мне вреда… Мне вроде как нравится, когда он грубо обращается со мной. Это сексуально и неправильно одновременно.

— Успокойся, — шепчет он мне. — К огда мы будем там, слушай мои команды и держись поближе.

— Я так и сделаю.

— Жнецы опасны. Я буду держать тебя подальше от них, если это вообще возможно, но если нет, ты должна быть настороже. — Он проводит рукой вниз по моей шее. — И будь готова в любое время.

Я киваю, когда он отпускает мои волосы.

И он, и Дреммиган спокойны настолько, насколько это возможно. Немного расстраивает, что они не проявляют никаких эмоций по поводу сегодняшнего большого прорыва, но я на взводе. Дрем уже несколько раз рычал на меня, потому что я дергаюсь и вздрагиваю, но Джутари сказал одному из охранников, когда тот странно посмотрел на меня, что я боюсь выходить на улицу. Это правдоподобно.

Я больше боюсь, что кто-нибудь заберет меня от Джутари.

Нас ведут по длинному, облицованному металлом туннелю. Вдоль всех стен тянутся направляющие и куча табличек, напечатанных на языке, который я не могу прочесть. Я представляю, что там написано что-то вроде «Держи руки по швам» или «Не зарежь своего сокамерника», или что-то в этом роде. Пока мы идем, мои шаги кажутся более пружинистыми, странными. Сначала я подумала, что дело в полах, но когда мы проходим через двери и выходим на улицу, в красную атмосферу, я понимаю, что это из-за здешнего воздуха.

Это так… странно. Он кажется слишком тонким, и я втягиваю воздух через носовой фильтр, как будто мне не хватает кислорода. Тонкий… и в то же время душный. Воздух кажется спертым и мерзким по сравнению с помещениями с климат-контролем внутри. Я двигаю рукой, и она, казалось бы, проплывает мимо меня без особых усилий. Хм.

— Гравитация здесь слабее, чем внутри, — говорит Джутари, дотрагиваясь рукой до моей талии. — Будь осторожна.

Я буду. Я следую за шеренгой заключенных, когда они идут по краю того, что кажется огромным зеленым полем. Здесь шумно — ветер треплет и рвет мою кожу, за считанные секунды покрывая меня кроваво — красной пылью. Сквозь шум ветра доносится постоянный механический скрежет, достаточно громкий, чтобы мне захотелось вырвать неудобный переводчик из уха. Я не могу понять, в чем причина, пока одна из машин не проезжает мимо нас. Эта штука чертовски огромна и выглядит как гигантская пуля с огромным набором вращающихся лезвий, прикрепленных спереди. Пока я наблюдаю, он прокладывает себе путь мимо нас, выдергивая траву с корнем из земли и затем заталкивая ее в отсек.

— Что, черт возьми, он делает? — спрашиваю я, перекрывая рев механизмов.

— Здесь выращивают корешки. Как только они достигают определенной высоты, комбайны извлекают их из почвы здесь, и они высаживаются на полях в других местах на поверхности. Это часть терраформирования, — объясняет Джутари.

К орешки? Я поднимаю упавшую траву у своих ног. То, что я приняла за траву, на самом деле является каким — то очень крошечным деревцем. Как очаровательно.

— Продолжайте идти, — говорит охранник по внутренней связи. — Не останавливайтесь, пока не доберетесь до назначенного места назначения.

Ой. Я спешу последовать по стопам Дреммигана, морщась при этом. Из — за разреженного, пахнущего затхлостью воздуха и силы тяжести почва здесь кажется скользкой и рыхлой. Я точно упаду на задницу, если нам придется бежать.

Я очень, очень надеюсь, что до этого не дойдет.

Мы гуляем на улице, как мне кажется, несколько часов. Никто особо не разговаривает, а если и разговаривает, то его быстро пресекает охранник. За заключенными наблюдает больше людей, чем я когда — либо видела, и я предполагаю, что именно здесь работает большинство персонала — снаружи. Я оглядываюсь назад и вижу бесконечную вереницу заключенных, на всех надеты мигающие электрошоковые ошейники. Сегодня много людей работает в полях.

— Здесь каждый день так много народу?

— Обычно, — отвечает мне Джутари. — Просто в большинстве случаев мы не участвуем в этом. — Он обнажает зубы в ухмылке. — Это наше наказание.

Наказание, которое позволит нам сбежать — надеюсь.

Мы добираемся до дальнего конца полей, и отсюда скалы кажутся заманчиво близкими. Однако это был долгий путь по пыли,