Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

их магии и жизни в Стране Фейри. Поэтому он заставил меня пообещать сообщить Райкену, что он волен приходить и уходить в святилище в любое время, когда захочет, — при условии, что он будет там бывать.

Я беспокоилась, что Райкен станет новой навязчивой идеей Редмонда. Последнее, что мне было нужно, — это чтобы ассасин ползал по каждому углу моего дома.

Честно говоря, мысль о том, что они могут стать друзьями, приводила меня в ужас. Их совместное существование было бы катастрофическим сочетанием.

Я пыталась уговорить Редмонда. Пыталась сказать ему, что Райкену нельзя доверять, но его было не переубедить. Он утверждал, что мы знаем секрет Райкена и, следовательно, можем доверять ему. Взаимно гарантированное уничтожение и все такое.

У Редмонда всегда была дурная привычка подбирать бездомных животных, включая меня.

Мимо неторопливо прошли двое подмастерьев, готовясь лечь спать, и я поглубже забилась в затененный альков, не желая, чтобы меня заметили. Ученые и подмастерья обычно уходили на покой сразу после захода солнца, чтобы пораньше проснуться и посвятить утренние часы своим занятиям.

Еще десять минут, и мы были бы свободны.

Я молилась, чтобы Райкен не появился до этого. Ему разрешили войти в святилище, так что не было смысла скрывать его или его присутствие, но лучше было не предупреждать остальных. Ученые не очень хорошо справлялись ни с чем необычным. Они, как правило, были очень изворотливыми.

Именно тогда, словно вызванный из самых глубоких ям Иного Мира силой мысли, появился демон. Высокий. Внушительный. Одетый в черные кожаные доспехи с шипами, с надвинутым капюшоном и мечом, пристегнутым спереди к груди, как будто он был одет для убийства. Двое подмастерьев остановились как вкопанные при виде него и замолчали, их разговор был давно забыт.

Они выглядели перепуганными, застывшими от страха.

Я со вздохом вышла из ниши и раскрыла себя, чувствуя необходимость спасти бедных мальчиков от свирепого взгляда ассасина.

— Что, сегодня закончил мучить невинные души и злорадно хихикать раньше обычного? — спросила я.

Он фыркнул, и тьма под его капюшоном чуть повернулась в мою сторону.

— Разве я не должен задавать тебе этот вопрос?

Справедливое замечание.

Я повернулась к молодым ученикам, которые теперь дрожали, и махнула рукой, отпуская их.

— Идите спать. Дальше я сама займусь этим.

На них накатило облегчение, и они ссутулили плечи, протискиваясь между собой. Они перешли на бег, как только миновали нас, и жужжание защиты известило меня, что они благополучно проникли внутрь.

Они и не подозревали, что ассасин короля будет прямо за ними.

— Ты не должен был приходить так рано, — заявила я.

Он повернулся ко мне и под капюшоном приподнял бровь и принюхался, вдыхая мой запах. Его юмористическая атмосфера потемнела, и он поднял голову, чтобы посмотреть на горгулий, выстроившихся вдоль башенок над нами.

— Я наблюдал за тобой, и ты появилась рано, поэтому я подумал, что могу присоединиться к твоей жалкой попытке спрятаться, — ответил он, его аура сменила цвет с мягкого серебристого на более агрессивную вибрацию. — Ты так и не вернулась прошлой ночью.

— Я не… — я начала, не зная, что сказать.

Внезапный сдвиг в нашей динамике выбил меня из колеи. Обычно он был игриво-злым со мной, а не откровенно сердитым. Я почувствовала перемену в его настроении, не зная, что послужило тому причиной.

— Я была занята другим.

— Я вижу это, — промурлыкал он, придвигаясь достаточно близко, чтобы я могла видеть, как выражение его лица трансформировалось во что-то зловещее. — Я чувствую запах того, чем ты занималась прошлой ночью. Я точно чую, с кем ты была прошлой ночью.

Я быстро отстранилась от него и понюхала подмышку. Мой запах не изменился, по крайней мере, ничего заметного.

— Это не твое дело, — огрызнулась я.

— Плохой выбор партнера, если я сам так говорю. Маленький человеческий принц-ласка не подходит для чего-то вроде тебя, — протянул он, и я съежилась от того, что меня назвали чем-то вместо кем-то. — И ты могла бы, по крайней мере, привести себя в порядок, вместо того чтобы ходить вся перепачканная, чтобы всем вокруг воняло спариванием.

Я фыркнула, чувствуя себя немного уязвленной его способностью чуять, что произошло прошлой ночью. Это было неловко.

— Первое: люди не спариваются. И второе: никто не может почувствовать этот запах, кроме тебя. Что, кстати, отвратительно и на самом деле тебя не касается.

Он попятился, выставив руки перед собой, его поведение снова стало игриво-раздраженным.

— Люди не спариваются, но такие существа, как ты и я, спариваются. Я бы предпочел, чтобы это было не моей заботой, но ты вынуждаешь меня иметь дело с этим ужасным зловонием.

Я неловко поерзала, не нуждаясь в напоминании, что я не человек.

Он опустил руки и повернулся ко входу.

— Мы делаем это или как?

Я вздохнула и махнула рукой, приглашая его следовать за собой.

— Редмонд включил тебя в охрану и сказал, что ты желанный гость в святилище в любое время, когда захочешь, при условии, что ты будешь навещать его и позволишь ему изучить тебя. Он никогда раньше не встречал фейри, и ты ему очень интересен.

— Это чувство взаимно. Он кажется необычным для человека. Я бы тоже хотел познакомиться с ним поближе, — сказал Райкен, и я поморщилась.

Это было последнее, в чем я нуждалась.

Мы подошли к арочным деревянным дверям святилища, и я вошла первой. Руны, вырезанные на дверном косяке, засветились и загудели, когда знакомое покалывание от защитного заклинания пробежало по моему позвоночнику. Райкен последовал за мной, и руны снова засветились и загудели.

В святилище было тихо, обитатели уже легли спать, включая двух перепуганных бродяг. И поскольку мы были одни, Райкен опустил капюшон, чтобы полюбоваться витражами и фресками, украшавшими стены. Его взгляд скользнул по сводчатым потолкам и статуям неизвестных существ. Он смотрел на святилище с благоговением, как будто это был давно потерянный друг, с которым он наконец воссоединился.

И пока он был занят тем, что любовался нашим окружением, я была занята тем, что восхищалась им. Его серебристые пряди, обрамлявшие лицо, были уложены в нечто вроде андерката — виски выбриты, верх длиннее. Металлический блеск в его глазах отдавал светом восхищения, а кожа, хоть он всегда был укутан с головы до ног, излучала лёгкое золотистое сияние. Его уши были удлинены и изящно заострены на кончиках. По обеим спиралям были нацарапаны серебряные татуировки.

От его вида у меня перехватило дыхание. Он был невероятно красив, даже по стандартам фейри.

— Ты бывал здесь раньше? — спросила я, отметив фамильярность, с которой его пальцы водили