В самом Сердце Стужи. Том IV - Александр Якубович

— Невысокого вы мнения, сакратор, о нашем соседе, — я специально называл Петера в походе именно титулом боевого жреца, что доставляло толстяку немало удовольствия, а мне это делать было несложно. — Чего же вы так принижаете славного и благородного барона Фитца?

Услышав издевку в моих словах, Петер только хмыкнул, бросив на меня короткий, но многозначительный взгляд. С этим толстяком я почти не прятался, совсем как с Эрен, понимая, что намного выгоднее показывать перед ним свой реальный уровень интеллекта и знаний, чем корчить из себя дурачка. Хотя бы потому, что Петер был приятным собеседником, а по статусу духовенство находилось ближе всех к аристократии и, вроде как, в наших товарищеских отношениях не было никакой проблемы. Наоборот, когда лорд и местный настоятель водят дружбу — так оно даже и лучше. Хуже, когда аристократы и духовенство на ножах.

— Не принижаю, а трезво смотрю на мир, милорд, — с достоинством ответил Петер. — Послание то, что господин Камус зачитал, было написано под подлую диктовку купцов. Как бы барон Фитц не был на вас зол, а разбрасываться подобными оскорблениями, не зная человека лично… Науськали его, вот что я вижу и думаю. Ну, ничего, мы вернем соседа на путь праведный, Отцу нашему угодный…

Петер демонстративно положил ладонь на грудь, шепча слова короткой молитвы, а после опять взялся за поводья.

В одном толстый жрец был прав — едва Фитц поймет, что мы не дурачки и напролом в Атриталь не полезем, он начнет нервничать. А как только полыхнет мельница, которая находилась в нескольких часах езды от города, его нервозность перерастет в легкую панику. Ведь мы обойдем город и двинем дальше вдоль русла реки, на юг, в сторону второго стратегического объекта его надела.

Так как были мы уже на территории противника, то и перемещались какими-то боковыми тропами и оврагами.

Обозные телеги, которые демонстративно выехали вместе с нами из Херцкальта, мы оставили на границе надела. Припрятали мы их за сараем на одном из хуторов, который жил за счет функции перевалочного пункта меж городами, так что теперь отряд перемещался налегке вопреки возможным ожиданиям атритальцев, что мы будем тащиться с гужевым транспортом основными дорогами. Которые, впрочем, не особо-то и отличались от малых троп. Просто была еще колея для повозок, вот и вся разница.

Взял я на испытания и горшочки с консервами, которые плотно уложили на вьючных лошадей в седельные сумки мои бойцы, переложив хрупкий груз тканями и другими вещами. Чем больше мы двигались, тем четче я понимал, что текущий формат хранения не самый удачный и надо переходить хотя бы на толстое стекло.

Перед переходом границ надела мы уже один раз сытно позавтракали теми самыми консервами, что бойцы восприняли чуть ли не с восторгом. Нежное, хорошо посоленное волокнистое мясо вместо гадкой солонины, которую приходилось грызть в рейдах и на переходах. А если есть время в котле каши сварить? Так это вообще пиршество получается, а не простая солдатская еда! А то, что такое блюдо можно перевозить по летней жаре, а приготовлено мясо и вовсе было еще в холода… Я ловил на своей фигуре удивленные взгляды дружинников во время приема пищи, но ничего не отвечал. А вот Грегор, который заведовал в замке консервным цехом, светился как начищенный самовар. Оно и понятно, ведь эти консервы, в основном, плод его трудов, а не моих. Я так, организовал и пошел другими делами заниматься…

Подошли мы к мельнице на третий день нахождения на землях барона Фитца. Конечно же, местные нас уже давно обнаружили и, думаю, доложили в город, что барон Гросс движется на юг, но это можно было принять за попытку упереться лбом в городские стены, чтобы вызвать Фитца на честный бой.

Интересно, как вообще представлял мои действия барон? Что я буду брать приступом шестиметровые стены Атриталя? Или соберу две штурмовые башни, в которых нас бы и сожгли? Или просто пойму всю тщетность борьбы и позволю барону Фитцу меня обезглавить?

Чем дольше я размышлял над этой ситуацией, тем четче понимал, что живым меня видеть сосед не хочет. И если у него появится возможность, он обязательно отправит меня на тот свет, и ничего у него не дрогнет, и никаких мыслей о цеховой аристократической солидарности не появится.

Мои парни действовали четко, ведь все, что надо, мы уже обсудили. С собой у нас было пара сосудов с ламповым маслом, ветоши по сумкам хватало, как и пустых глиняных горшочков, которые выбросить рука не поднялась. Так что быстро разлив масло по горшочкам, замазав горловину свежей глиной и обмотав всю конструкцию чуть промасленной ветошью, мы получили с десяток зажигательных мини-снарядов.

Ничего нового в подобной конструкции для моих орлов не было, единственное, что некоторые нервничали, ибо в междоусобицах отряд не участвовал уже довольно давно, нанимаясь чаще в королевские рейды, потому что платили лучше, да и в качестве дружинников это были первые столкновения.

Наемник всегда может сбежать, дабы сохранить свою жизнь. Его будут осуждать, но не слишком сильно и не слишком долго. А вот дружиннику бежать некуда — ты дал присягу, и если предашь ее, то прослывешь предателем и станешь преступником. И если до этого момента путь назад был, то как только первые языки пламени коснутся строений на мельничном дворе, междоусобная война перейдет в активную фазу.

Да, перед нами раскинулся целый мельничный комплекс, за которым мы наблюдали из небольшой ивовой рощицы на берегу реки.

Здание мельницы стояло на самой воде, по-моему, даже, частично на сваях. Довольно большое колесо водяного привода, едва-едва опущенное в воду, лениво вращалось. Причем неизвестно, это был холостой «разомкнутый» ход, или на мельнице сейчас шла работа.

Сам же мельничный двор состоял из конюшни, пятка навесов и нескольких амбаров, в которых хранились зерно на помол и готовая мука. Конкретно с мукой я приказал быть максимально аккуратными и особо к амбарам не подходить, потому что если поднять мучную пыль в воздух, то может неплохо так бахнуть. Правда, какая для этого нужна концентрация муки в воздухе и насколько мелким должен быть помол, я не знал, но рисковать не хотелось. И потом на эту тему надо будет провести испытания, ведь у меня тоже скоро будет своя мельница…

— Выгоняйте всех со двора, начинайте поджигать, — коротко напомнил я бойцам, которые сейчас сидели по седлами. — Никого не рубить, мельника с семьей