В самом Сердце Стужи. Том IV - Александр Якубович

Мои орлы оскалились. А что тут непонятного? Они были военными профессионалами, а не скучающими опричниками, так что особой забавы в охоте на простых селян парни не видели. Да и фигура Петера за моим плечом как бы намекала, что мы тут с праведной войной, а Алдир бессмысленного кровопролития нам не простит, так что действовать нужно аккуратно.

— Мельницу подожгу я сам, — продолжил я раздавать команды, — как закончите со двором, строимся за частоколом и ждем моей команды. Трофеев не берем, да и нечего тут брать, мельница же… Понятно?

Нестройный гул голосов, в котором переплелось «ага», «понятно» и «будет сделано, милорд», стал ответом на мой вопрос. После чего я опустил забрало своего шлема, поднял над головой боевое копье и дал команду к атаке.

Двадцать шесть полностью вооруженных всадников накатились на мельничный двор чудовищной волной.

На мельнице была охрана. Четыре мужика, которые стерегли зерно и муку, да подрабатывали грузчиками. При виде несущейся на них конницы, несчастные тут же побросали свои короткие дубинки и, на ходу срывая с себя любые знаки отличия — шлемы-шишаки да наручи — дали деру. Героем становиться никто не хотел.

Из дома мельника вывалили женщины и дети, когда мы уже заехали на двор, а сам мельник показался на пороге главного строения.

— Кто такие⁈ Проваливайте, разбойники! — бесстрашно заорал мужик, размахивая руками. — Это мельница атритальской купеческой гильдии и я тут начальник! Проваливайте, пока дел не натво…

Мельник осекся, когда все же смог разглядеть в солдатской толпе мой вороненый доспех. Сразу же как-то поник и бочком, бочком стал двигаться в сторону домашних, справедливо опасаясь, что сейчас начнется показательная расправа.

Я мужика проигнорировал. Господин Мюллер — если я правильно помнил его имя на чеке, благодаря которому я и арестовал Легера — просто делал свою работу. Ему не повезло, что работодатели оказались первосортными придурками.

— Действуем по плану! Сначала вывести людей! — рявкнул я, выпрыгивая из седла и направляясь в сторону главного здания.

Следом за мной поспешил и Петер, а мои бойцы, словно погонщики гусей, стали сгонять обширное семейство мельника и работников двора в большую гурьбу, которую потом, опять же, как тех гусей, погнали за пределы ограды, в чистое поле.

— Удивительно, что ваш замысел не разгадали, милорд, — тихо проговорил Петер, поднимаясь со мной по скрипучим ступеням внутрь мельницы.

— Они невысокого мнения о моих способностях, сакратор, — едко ответил я, заходя внутрь.

Собственно, вся мельница состояла из огромного амбара, разделенного на пару подсобных помещений и зала, в котором размещался механизм и жернова, и где происходил процесс помола зерна в муку.

Сейчас привод был разомкнут — то есть жернова были остановлены, а колесо крутилось просто так.

Я подошел к огромным каменным дискам, которые были уложены бутербродом. Оценил железные оснастки, размеры валов, какие-то качели и корыта для подачи зерна… Здесь было уйма всего ценного, вообще, весь этот зал хотелось выдрать с корнем и перенести на свой надел. Словно я был британцем и охотился за экспонатами для национального музея.

— Начинаем, милорд? — спросил Петер.

Я только молча кивнул жрецу.

Белокурый толстяк сложил ладони на груди, прикрыл глаза и начал нараспев читать текст боевой молитвы. За шумом воды от колеса я толком не мог разобрать слов, да и сами храмовые тексты были на какой-то старой, не слишком понятной и одновременно торжественной версии донского языка, так что о содержании молитвы я мог только догадываться. Что-то про дарование сил и милости к детям своим.

Светлая шевелюра Петера стала испускать золотистое свечение, а в мельничном зале стало светло, будто бы кто-то зажег электрическое освещение. Я же, наблюдая за тем, как жрец полнится сверхъестественными силами, с сожалением размышлял о том, свидетелем чему я сейчас стану.

Восстановить мельницу при наличии камней, особенно такой конструкции, дело месяца, может двух, не больше. А еще простой пожар мог не взбесить Фитца и атритальских купцов в достаточной степени. Так что нам придется сделать то, что мы спланировали, чтобы сосед вышел за пределы городских стен и отправился вслед за нами в погоню, как только пламя утихнет, и он увидит, на что способна сила сакратора.

Петер перестал молиться, когда вся его фигура начала ровно светиться целиком. Жрец, отняв ладони от груди, сделал несколько шагов вперед, к мельничным жерновам, и замахнувшись, ударил кулаком по верхнему, самому ценному жернову.

Камень под кулаком Петера хрустнул, во все стороны полетела пыль и осколки, а через жернов протянулась длинная трещина. Жрец, помня наш уговор, ударил по каменному кругу еще дважды, пока самая важная часть вражеской мельницы не раскололась на три неравных части.

Вот это уже было настоящим объявлением войны. Наблюдая за тем, как огонь распространяется по мельничному залу, я подумал, что теперь у барона Фитца просто нет другого выхода, кроме как попытаться убить меня. Все прочие исходы будут для него слишком позорными.

Ведь он не смог защитить то, из-за чего, в общем-то, и началась наша междоусобица. То ли по недосмотру, то ли по собственной глупости.

Для меня же дело осталось за малым — добраться до второй мельницы и повторить трюк с раскалыванием жерновов, победить в прямом столкновении барона Фитца и, самое главное, выжить в процессе. Ведь в ушах почему-то настойчиво звенела угроза моей жены о том, что если я проиграю, она доберется до меня и в следующей жизни.

Глава 10

Виктор

Мы шарахались по кустам и буеракам, пытаясь уклониться от прямого столкновения с дружиной барона Фитца, уже второй день.

Мой южный соседушка крайне бурно отреагировал на акт бессмысленного и беспощадного вандализма, так что ни о каком спокойном переходе вглубь территории соседнего надела не могло идти и речи, особенно, когда барон Фитц окончательно осознал, что на Атриталь мы не пойдем, а вместо этого обогнем город и углубимся на его территорию.

Первое боестолкновение с авангардом атритальской дружины случилось уже к вечеру того же дня, когда мы уничтожили первую мельницу. Вот только связать нас боем не удалось; в отличие от дружинников Фитца, которые гнали коней, чтобы настигнуть отряд неприятеля, наши животные были довольно свежими. Ведь кони успели передохнуть и во время налёта на мельницу, и потом мы не слишком торопились, позволяя противнику сесть нам на хвост.

Полночи мы шли вперед, под утро встали на привал и дали отдых лошадям, а после двинулись дальше.

Между мельницами было примерно полсотни километров вдоль русла