Искупление варвара - Руби Диксон

— А? — Избегание? Это то, чего я еще не слышал. Я смотрю на пару Вэктала, все еще сердитую на меня Шорши. Ее руки скрещены на груди, а выражение лица решительное. Значит, это ее идея. — Что это? — спросил я.

— Очевидно, что ты не принимаешь близко к сердцу интересы племени, — начинает Шорши.

Не принимаю близко к сердцу интересы племени? Разве я не попросил достаточно людей для всех неспаренных охотников? Насколько это эгоистично? Я хмуро смотрю в ее сторону.

Она продолжает, ее пара одобрительно кивает.

— Итак, поскольку ты решил, что законы племени тебе не нужны, — продолжает Шорши, — мы решили, что ты нам тоже не нужен. Тебя официально будут игнорировать. Тебя словно нет в племени. Тебе не рады в длинном доме. Тебе не рады ни в одной из хижин племени, ни у какого костра. Тебя будут игнорировать все без исключения в племени, как будто тебя не существует.

Это… самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. Проигнорированный? Нелепо.

— Я охотник. Я понадоблюсь вам для охоты.

— Мы обойдемся без тебя, — говорит Вэктал. — Ты можешь забрать свои вещи из хижины, которую делишь с другими охотниками, но с этого момента тебя будут избегать. Мне жаль, что приходится это делать, но я надеюсь, что ты усвоишь свой урок.

Это избегание кажется глупым наказанием.

— А моя пара?

— Ее не будут избегать, — говорит Шорши сладким голосом. — Мы более чем рады, что она может остаться, если только она не захочет пойти с тобой.

Я смотрю на Эл-ли с надеждой в глазах. Я знаю, что еще рано, и мы только что нашли отклик, но, возможно…

Но нет. Она отшатывается, отводя взгляд, и игнорирует меня. Ясно. Ей нужно больше времени. Я ждал свою пару много-много сезонов. Я могу подождать еще несколько дней. Я пожираю ее взглядом, не в силах отвести взгляд.

— Кто будет заботиться о ней? — мой голос охрип от желания. — Могу я охотиться для нее?

— Если хочешь, — говорит Вэктал. — Но если она захочет, чтобы ты оставил ее в покое, ты должен это сделать.

— Как долго продлится это «избегание»? — раздраженно спрашиваю я.

— Пока ты не поймешь, что именно ты натворил, — твердо говорит Шорши. — И, судя по твоей реакции, нам предстоит пройти долгий путь.

— Теперь твое избегание официально начинается, — говорит Вэктал, скрещивая руки на груди. — С этого момента ты не существуешь для этого племени.

Я фыркаю. Где-то в стороне хохочет Харрек.

Вэктал бросает на него сердитый взгляд, а затем указывает на остальных.

— Пойдемте. Давайте отпразднуем появление новых членов нашего племени в длинном доме.

Я вглядываюсь в лица своих соплеменников, когда они поворачиваются и уходят. Несколько охотников — моих друзей — кажутся сбитыми с толку, но они неохотно следуют за вождем. На выразительном лице Клэр читаются боль и предательство, когда она берет маленького Эревэра на руки и поворачивается, чтобы уйти. Боль на ее лице ранит меня. Она ведет себя так, как будто я сделал что-то не так. Неужели она не видит, что у меня не было выбора?

— Клэр, — начинаю я.

Она игнорирует меня, подходя немного ближе к своей паре.

— Эл-ли, — зову я, надеясь, что она обернется.

Она этого не делает.

Меня по-настоящему избегают… и я не знаю, что и думать.

Глава 7

ЭЛЛИ

— Он все еще околачивается в этой чертовой деревне, — говорит Тиффани, качая головой и заплетая длинные пряди кожи в толстый плетеный коврик. — Не думаю, что он понимает концепцию «избегания».

— О, я думаю, он все понимает. Ему просто все равно. Бек такой упрямый. — Клэр работает на другом конце коврика, укладывая свои пряди.

В этот день мы все находимся внутри длинного дома, погода хорошая и солнечная. Кожаная крыша здания откинута, чтобы растения в горшках, которые выращивает здесь Тиффани, могли получить немного солнечного света. Несколько беременных женщин разговаривают с Брук и Кейт у костра, а в стороне Гейл делает из припасов пироги и позволяет маленьким Лухти, Эревэру и Зален помогать ей. Я слышу их смех, и это заставляет меня улыбаться. Гейл так счастлива, что рядом есть дети. Она любит их и обожает нянчиться с ними.

Клэр берет еще одну прядь, чтобы вплести в ковер, и пожимает плечами.

— Ты знаешь Бека. Я почти уверена, что отчасти причина в том, чтобы напомнить нам, что он здесь, а отчасти потому, что он не знает, что с собой делать. И что ж, давай будем честны — отчасти это из-за Элли.

Из угла комнаты, где я сижу с бурдюком для воды, я чувствую, как горят мои щеки. Неважно, сколько раз Бек упоминается в разговоре на ежедневной основе, мое имя связано с его именем. Это маленькое племя, сказала мне Джорджи, когда заметила, что я выгляжу смущенной. Они сплетничают. И поскольку мы нашли отклик, мы стали всеобщей любимой темой. Новые люди и так были бы темой для разговоров на несколько месяцев. Новые люди, которые нашли отклик таким захватывающим образом? Я облажаюсь, если буду думать, что никто не будет говорить об этом.

И Клэр, и Тиффани обе милые. Они спокойные, покладистые личности — в отличие от властной Лиз, неистовой Мэдди или бесконечно болтливой Джоси — и их вполне устраивает мое молчание. Я наполняю свой бурдюк теплой водой из родника и возвращаюсь к поливу маленьких фруктовых деревьев. Это одна из немногих задач, которые я могу здесь выполнять, и я с удовольствием ее выполняю. Корни и почву укрывают толстой кожей двисти, открывают для полива, а затем снова накрывают, чтобы защитить их. Я наблюдала, как Тиффани хватает горшки и выносит их на солнечный свет, когда солнца поднимаются над головой и тени становятся длиннее, поэтому я делаю также. Просто ухаживать за этими деревьями — работа на полный рабочий день, но на них уже растут маленькие плодовые почки, и все очень рады, что скоро смогут их съесть.

— Ты ставишь Элли в неловкое положение, — упрекает ее Тиффани, бросив на меня извиняющийся взгляд. — Она знает, что он приходит повидаться с ней. Нет причин поднимать этот вопрос и смущать ее.

Я слабо улыбаюсь ей в знак благодарности и отхожу, чтобы полить деревья на дальней стороне длинного дома, поближе к Гейл и детям. Я не знаю, хочу ли я слушать продолжение этого разговора, просто потому, что Клэр была хорошей подругой Бека и любит говорить о нем. Услышав его имя, я чувствую себя странно, как будто не могу решить, хочу ли я убежать