Жениться по любви - Бок, Хильдур

Она пожала плечами, опять напомнив супругу.

— Если вас что-то во мне не устраивает, барон, так у меня ещё даже сумка не разобрана. Отдохну немного, поболтаю с вашими травниками и поеду дальше. Сколько я знаю, у ваших соседей в замке живёт дедуля, который лечит детей от кашля, а баронессу — от мигреней, а вот с ранеными работать некому. Я же согласна и раненых лечить, не только нервных дамочек. — Выговор у неё был непривычный, не похожий даже на говорок семиреченских купцов, которых Ламберт то и дело встречал в Озёрном. Откуда она, интересно?

Ламберт взял со стола пергамент, в котором торжественно извещалось о присвоении Фелиции Каттен звания магистра второй ступени. Ну, точно кошка, не ошибся. А вот на счастливицу не очень похожа: подтянутая, опрятная, но есть люди, по которым видно, что они знавали лучшие времена, а у Фелиции Каттен никаких лучших времён, похоже, никогда и не бывало. «Чистенько, но бедненько», как говорится. «Так что самое место ей в Волчьей Пуще», — подумалось вдруг Ламберту.

— Домов на продажу в городе нет, — сказал меж тем Георг, задумчиво разглядывая лекаршу. — Могу выделить место в одной из башен замка на первое время. Если до весны не передумаете здесь оставаться, помогу построиться. Орков не боитесь?

— Если вдруг нарвусь, паду на колени и закрою голову руками, — ухмыльнулась она. — Ни один орк об безоружного, да ещё и бабу, руки пачкать не станет. А когда меня поднимут за шкирку, я щелчком пальцев затяну кому-нибудь самую впечатляющую рану. Сколько я знаю, орки шаманов ценят, и даже в плену у них любой маг может неплохо устроиться. — Она тряхнула головой, так что короткий, но густой, в крупных кольцах, совершенно не женский медный хвост скакнул с плеча на плечо. — Нет, барон, — сказала она уже без всяких ухмылочек, — не боюсь. Латала я и орков, и фейри — та же кровь, те же потроха, одними и теми же травами и заклинаниями лечатся.

— А магистр второй ступени — это как? — спросил Ламберт, возвращая ей пергамент.

— На полпути к мастеру, — пояснила Каттен. — Три ступени магистериума, потом мастер, потом грандмастер…, но если у тебя нет отца, дяди или дедушки в верхушке гильдии, выше второй ступени тебе в жизни не прыгнуть, будь ты хоть сам Гален Лисский.

— Особенно когда гонору побольше, чем у графа? — усмехнулся Георг.

— Ну… подлизывая задницы нужным людям, можно получить третью ступень, — признала она. — Но мастером не стать всё равно. По мне, лучше уж раненых штопать.

— А что с прежним местом? Тоже надо было… подлизывать?

— Нет, — по лицу целительницы пробежала тень, как от облака. — В Зелёном Доле ныне запрещается лечить больных и раненых богомерзкой магией. И даже травники не приветствуются. Лечиться следует в храмах, а если молитва у алтаря не помогает, так значит, недостоин ты излечения. Пришлось переправляться через Данувий и искать место на западном берегу, пока в этот самый Данувий с камнем на ногах не сбросили. В лучшем случае. А то кое-кто из жрецов считает, что от магии и вода не очистит, только огонь.

Ламберт покрутил головой. Он, в общем, магию тоже не очень одобрял, но зеленодольские же в полушаге от Империи сидят, а в имперском войске, как он слышал, магов чуть ли не поровну с арбалетчиками. Чем жрецы Девяти собираются защищаться от имперцев, если те к ним нагрянут? Молитвами? Не сильно молитвы тем же железногорским помогли…

Без Елены и её наёмниц в спальне было… пусто. Истопник принёс и сложил дрова в камин, Ламберт отослал его и сам разжёг огонь, воспользовавшись огнивом супруги — удобная штука, надо сказать. Попросить, что ли, для дозоров? В замке не в лесу: всегда можно хоть углей горящих принести, хоть сиру Фриду позвать, а вот в походе иной раз костёр развести — четверть часа провозишься, особенно в сырую погоду. Потом он от лучинки зажёг лампу на непривычно прибранном столе — стало светлее и теплее, но пусто всё равно. Быстро же он привык к тому, что в комнате всегда кто-то есть. Может, Дианору позвать, чтобы шила не при паре огарков, а под лампой? Или Герту привести, усадить за стол и заставить читать вслух? Посмотреть, чему Елена успела её научить…

Потрескивали поленья, блики плясали по гладкому сукну полога над слишком просторной для одного кроватью. Надо было, пожалуй, прогуляться до мельницы, а то потом опять до самого отъезда в Озёрный придётся торчать в форте у Нижних Бродов, где одни мальчишки-рекруты да ворчливая бабка Рута. Ну да, оттуда всегда можно было наведаться в любое село неподалёку, потому что на мальчишек в качестве замены девкам Ламберт мог бы согласиться только совсем уж с голодухи. Но зима же, на сеновалах и в амбарах холодно, а раскладывать хозяйскую дочку в присутствии родителей, братьев-сестёр и сопливых племянников? Слова против никто, понятно, сказать не посмеет, но всё равно… Навестить Катерину, натискаться-наваляться с запасом, а заодно и напомнить, что молодость проходит, и что она думает делать ещё через пару лет? Какого принца ждёт? Пока он не был женат, ещё могла придумывать себе сказки о том, что случится чудо и станет она, первая красавица Волчьей Пущи, пусть не баронессой, так хоть женой брата барона. Но теперь-то у него есть законная супруга — чего ещё ждать дочке мельника? Вон, у кузнеца старший сын недавно овдовел, потеряв жену в родильной горячке, и остался с грудным младенцем на руках. Хороший мужик, основательный, надёжный, не пьянь какая-нибудь. Приказать, чтобы шла замуж и не выё… живалась…

Но вставать и куда-то идти было лень. В самом деле, что ли, послать за девчонками? Пусть рядом посидят со своим вышиванием и расскажут какие-нибудь милые глупости. Дианора же в этом году в первый раз едет на графский бал — вот уж, наверное, рада будет почирикать об этом. И Герте внушение сделать…

И кстати, когда они вернутся из Озёрного, в самом деле надо бы велеть Аделаиде придерживать язычок, разговаривая с Еленой. С матерью спорить бесполезно, а вот сире баронессе ещё не шестьдесят и кое-какие вещи она должна понимать. Что приданое для Дианоры, например, целиком и полностью отложено из приданого Елены Ферр.

Глава 10