Истинная: Яблоневый Сад Попаданки - Инесса Голд

Мысль была рискованной, почти безумной. Но сидеть сложа руки и ждать, пока Изольда и Черные Скалы нанесут удар, было еще хуже.

Я аккуратно собрала все мешочки и горшочки. Нет, я не уничтожу их. Пока нет. Я спрятала их еще надежнее, в самом дальнем углу погреба, под слоем камней. Я буду изучать их. Пытливо, но осторожно.

Глава 22

Каэлен не появлялся.

Эта тишина, это его отсутствие были почти так же мучительны, как и его гневные визиты. Что он задумал? Выжидает? Готовит наказание? Или его мысли заняты чем-то другим – например, интригами Леди Изольды в его холодной крепости?

Я старалась гнать эти мысли, сосредоточившись на работе. Мой колючий барьер креп, шипы становились длиннее, а плети – толще, словно сама земля отзывалась на мою потребность в защите.

Внутри своего периметра я чувствовала себя относительно спокойно и продолжала свои дела: ухаживала за яблонями, заготавливала припасы на зиму, которая уже дышала морозом со снежных вершин, и украдкой пыталась «слушать» рунический камень, хотя и без особого успеха после того ночного всплеска.

Он явился под вечер, когда я как раз заканчивала укрывать лапником корни самой молодой яблоньки «Румянца Жизни». Прилетел драконом, как обычно, приземлившись за пределами сада, и подошел к моему колючему барьеру уже человеком.

Ветер трепал его пепельные волосы, собранные в хвост, темный дорожный плащ был наброшен на плечи поверх знакомого черного камзола. Он выглядел уставшим, но собранным, а в синих глазах застыл привычный лед.

Я выпрямилась, отряхивая землю с рук, и молча ждала, что он скажет. Сердце стучало глухо и тревожно.

— Леди Элара, — начал он формально, его взгляд скользнул по моему барьеру, потом задержался на мне. — Я обдумал твою просьбу о доступе к библиотеке.

Я затаила дыхание. Неужели?..

— Это невозможно, — отрезал он, разрушая мою слабую надежду. — Знания клана Вэйр не предназначены для чужаков. Особенно для тех, кто безрассудно играет с древней и опасной магией, игнорируя прямые запреты своего Лорда.

Удар был точным и болезненным. Он не просто отказал, он снова унизил, напомнил о моем статусе чужеземки, о моем «неповиновении». Я почувствовала, как щеки заливает краска – не от смущения, а от гнева.

— Ясно, — процедила я сквозь зубы, отворачиваясь и делая вид, что поправляю укрытие на яблоне.

— Однако, — продолжил он за моей спиной, и я замерла, — учитывая твой… специфический интерес к истории этого места, я распорядился подобрать несколько общих свитков. По истории региона, базовой рунологии Древних Народов. Ничего секретного или опасного. Их доставят тебе завтра. Возможно, это удовлетворит твое любопытство.

Я медленно обернулась. Минимальная уступка. Контролируемый доступ к крохам информации. Лучше, чем ничего, но все равно – как подачка. И я знала, что в этих «общих свитках» я вряд ли найду ответы на свои главные вопросы.

— Благодарю, лорд Вэйр, — произнесла я как можно более нейтрально.

Он кивнул, его взгляд снова стал холодным и отстраненным. Но я видела, как напряжены его плечи, как сжаты губы. Он тоже был не в своей тарелке.

Я решила рискнуть. Сейчас, когда он сделал эту крошечную уступку, был шанс, что он хотя бы выслушает.

— Лорд Вэйр, я должна вам сказать… — начала я, тщательно подбирая слова. — Несколько дней назад мне передали подарок. От Леди Изольды. Семена и саженцы редких горных цветов.

Он слегка нахмурился, явно не понимая, к чему я клоню.

— И что с того? Вежливость между знатными домами.

— Это не вежливость, — твердо сказала я, глядя ему прямо в глаза. — Эти растения опасны. Я проверила их. От них исходит… неправильная энергия. Возможно, это ловушка. Или способ шпионить. Леди Изольда… она не желает мне добра. Она видит во мне угрозу.

Я ожидала любой реакции – гнева, насмешки, обвинений. Но то, что я увидела, поразило меня. Его лицо стало непроницаемым, как лед на горном озере. Он сделал шаг назад, словно отгораживаясь.

— Опасны? — переспросил он с ледяным сарказмом. — На основании чего ты делаешь такие выводы, Элара? Своей знаменитой интуиции чужеземки, которая видит врагов на каждом шагу?

— Я знаю растения! — воскликнула я, чувствуя, как подступает обида. — Я работала с ними всю свою прошлую… всю свою жизнь! Я чувствую ложь, чувствую темную магию, как бы ее ни маскировали!

— Ты слишком подозрительна, — отрезал он, его голос стал еще холоднее. — Леди Изольда – дочь главы союзного клана, верная союзница дома Вэйр. Ее подарок – не более чем знак вежливости, возможно, попытка наладить с тобой контакт. Твои страхи беспочвенны и оскорбительны. Похоже, уединение и твои… странные садоводческие занятия дурно влияют на твой разум.

Я смотрела на него, и слова застревали в горле. Он не верил. Или делал вид, что не верит. Он защищал ее! Ту, что плела интриги за его спиной, ту, что сговорилась с его врагами, ту, что прислала мне замаскированное оружие!

— Вы верите ей? — прошептала я, чувствуя, как последняя надежда на его понимание рушится. — После всего? Вы не видите, что она пытается…

— Я вижу истинную, которая забывает свое место! — оборвал он меня резко, его глаза сверкнули сталью. — Которая сеет раздор необоснованными обвинениями в адрес знатной леди и верной союзницы! Прекрати эти разговоры, Элара. Немедленно. И не смей вредить подарку Леди Изольды. Я не потерплю неуважения к ней или ее клану. Это будет расценено как прямое оскорбление, и последствия будут самыми серьезными.

Он развернулся так резко, что полы его плаща взметнулись. Не сказав больше ни слова, он зашагал прочь, оставляя меня стоять посреди моего сада, окруженную шипами, с чувством полного, сокрушительного поражения.

Пропасть между нами стала бездонной. Он не просто не доверял мне – он выбрал сторону. И это была не моя сторона. Он предпочел политические игры и союз с лживой интриганкой правде, которую я пыталась до него донести.

Я смотрела ему вслед, пока его фигура не скрылась за деревьями. Потом медленно повернулась и побрела к своему домику. Холодный ветер пробирал до костей, но внутри горел ледяной огонь. Огонь разочарования и злой решимости.

Рассчитывать больше было не на кого. Ни на его защиту, ни на его понимание. Я была одна