Красивый. Наглый. Бессердечный - Кира Туманова

Чёрт, всего две штуки. Заметит, если возьму.

А не всё ли равно?

Распахиваю окно, усаживаюсь на подоконник, как та девчонка в берцах, что показала мне на бассейн. Нога на ногу и упереться в откос.

Неумело чиркаю зажигалкой.

Вздрагиваю и щурюсь от яркого света. Без очков в темноте я чувствовала себя почти комфортно.

- Арина, опять не спишь? – Мамин голос. Подходит ближе, набрасывает мне на плечи шаль. - Окно закрой, простудишься.

Все поняв без слов, возвращаю ей на протянутой ладони сигарету и зажигалку.

- Ты в порядке?

Не дождавшись от меня никакой реакции, сама захлопывает раму.

- Арина, - мама ласково касается моих волос, - Таня прошла экспертизу. Подтвердили, что она девственница, изнасилования не было. Он не успел...

В недоумении покачиваю головой. Таня сообщила об этом моей маме, не мне.

Хотя, чего я ждала?

После того, как мама и Таня пару дней уговаривали меня забрать заявление, я не хочу разговаривать с ними.

Неужели, только мне это нужно? Только меня рвёт на куски от несправедливости. От того, что им дозволено всё, а нам – ничего. Такие, как мы, для них - просто пустое место. Расходный материал. Можно посмеяться, унизить, изнасиловать.

Я подала заявление, как и обещала этому ублюдку. И мне сейчас не важно, что у его обдолбанного дружка в нужный момент что-то там по-мужски не сработало. Таньке повезло, но у другой девчонки может случиться более печальная история.

Да, я хочу, чтобы Рейгиса наказали – жестоко, по всей строгости. За наркотики или что там вливали Тане, за громкую музыку, за несовершеннолетних, которые там явно были.

А ещё я хочу, чтобы жирного урода посадили.

Только для полиции всё выглядит так, будто я покусилась на святое – непогрешимого сына прокурора, чистого, как слеза младенца.

Десятки людей подтвердили, что мы с ним целовались, а потом я убежала в истерике. Видимо, затаив лютую злобу на парня, который меня отверг, решила вызвать полицию и скорую. Из мести сорвала интеллигентную вечеринку, где молодежь играла в города и решала кроссворды.

«Спасибо тебе, что не сообщила о минировании...»

Да-да, именно так мне, простой заучке без роду-племени, заявил на очной ставке высокородный младший Рейгис.

Сказал это с едким сарказмом, надменно выгнув бровь.

А его адвокат посоветовал мне чуть ли не ботинки гадёнышу поцеловать за то, что Кирилл Рейгис не подает встречный иск о клевете, порочащей его честь и достоинство.

Ну, а то, что Таня с непривычки напилась, разорвала на себе одежду и уснула на шезлонге, откуда неоднократно падала – так кто её осудит. Бывает...

Теперь экспертиза, которую я так требовала, подтвердила, что я – наглая и завистливая врунья. С Таней всё в порядке! Синяки и ушибы – не в счёт.

Сам Антон Калецкий, сын генерала МЧС, героически поднимал Таньку несколько раз с каменных плит и укладывал отсыпаться на место. Истинный сын своего отца! Не мог пройти мимо человека, которому нужна помощь. Да, бедный Калецкий не всегда удачно хватал её за руки - Танька всё-таки не Дюймовочка. Бедный мальчик сам чуть не надорвался.

Даже Стас заявил, что сам спровоцировал драку и претензий не имеет. Хотя, возможно, в этом угадывается Танькино влияние.

Больше всего я поражаюсь подруге. Она взяла деньги!

Приняла ИХ правила игры!

На следующий день, проснувшись после злосчастной вечеринки Танька первым делом спросила о том, где купюры. Робко опустив глаза, но спросила.

Я собиралась вернуться в Универ, и засунуть эти деньги в глотку Рейгису, утрамбовать их ему в рот и залить кока-колой, чтобы мягче было глотать. Я же не зверь.

Только запихивая деньги в карман дублёнки, в которой вернулась, Танька стыдливо произнесла:

- Девчонкам нужно обувь зимнюю купить. Ты пойми, Арина... Синяки заживут, а жизнь... Жизнь продолжается.

Отчитав несколько зелёных бумажек, смущаясь, протянула их мне.

- На, возьми. У тебя ТАМ вещи остались. Пригодится, чтобы новые купить.

Мне захотелось ударить её тогда. Сильно, от души! За малодушие и слабость.

Но кто я такая, чтобы судить? У меня ведь нет маленьких сестёр, за которых я отвечаю.

- Нет, Таня, - с вымученной улыбкой сказала ей тогда, - тебе нужнее.

- Мы же сами виноваты, согласись? – Танька спрашивала, будто ожидала от меня одобрения. - Не надо ходить туда, где все только пьют и трахаются.

Я слабо кивнула. А, когда Таня ушла, опустив голову, со всей силы потянула себя за волосы, чтобы справиться с новой порцией боли.

Если и я сдамся, то ситуация забудется, будто ничего и не было. Просто две дурные пьяненькие заучки отчебучили чёрти что. Над ними будет потешаться весь факультет, а Кир Рейгис и его шайка будут и дальше творить всё, что захотят.

- Ты не ходишь на учёбу...

Мамин встревоженный голос вытаскивает меня из грустных мыслей.

Она засовывает сигарету обратно в пачку и прячет её на холодильник.

Я плохо вижу, без очков у меня минус восемь, но и не слепая. Будто не смогу достать их снова, если потребуется. Хотя, похоже, мама не особо и скрывается. Доверяет?

Отворачиваюсь, глядя на свой силуэт в окне.

- Арина, нужно учиться. Сначала будут шептаться, но потом появится новый повод для сплетен, и всё забудется.

- Нет... Я переведусь. – Угрюмо утыкаюсь носом в поджатые колени. Худенькая девчонка в отражении делает тоже самое.

- Я знаю, ты боишься встретить там его.

Фыркаю... Я не боюсь, мне противно! Гадко и омерзительно! Всем существом желаю им всем мучений и изощрённых адских пыток.

Мама молчит, ходит по кухне, вперед и назад, будто собираясь с духом. Я вижу, как мечется её тень в зеркале окна.

Отражение останавливается.

- Мне звонил сегодня Станислав Эдуардович...

- Кто это? – бесцветно интересуюсь.

- Отец Кира.

Глава 21.

Кир неделю спустя

Любой сын следует примеру отца, но не совету

- Вставай, одевайся! – В меня летят скомканные джинсы. – Машина уже готова.

- Куда мы едем? – Не разлепляя глаз от утренней дремоты послушно сажусь на кровати.

- У тебя пять минут, Кир. – Сухо отвечает отец, игнорируя мой вопрос. – Приведи себя в