Наперегонки с ветром. Первое дуновение - Лера Виннер

Равно как и думать о том, с каким нетерпением всё та же Мирта теперь станет ждать возвращения командира Берга от весёлой вдовы.

Она доносила ему на всех, кто находился у него в подчинении и по любому поводу, хотя едва ли Берг напрямую её об этом просил. Скорее, он никак это не порицал и называл достоверными данными, полученными из первых уст.

Расчет был очевиден — пока один из членов Совета хоть и время от времени и от скуки, но приглашал её в свою постель или кабинет, она обладала определённым положением среди женщин Совета.

Меня Мирта и прежде недолюбливала, называя за глаза выскочкой и шлюхой, но с тех пор, как я попала к Бергу в немилость, она стала позволять себе много больше, чем позволила бы я. Если бы не Йонас.

Дверь в нашу конюшню была открыта, и Кайл обернулся, бросил на меня внимательный взгляд. Как будто опасался, что я могла задремать в седле.

Мне снова пришлось пригнуться, почти лечь на Норда, чтобы не удариться лбом о низкую притолоку, и конь довольно завёл уши назад, прислушиваясь одновременно к себе и ко мне.

Помимо того, что он был большим, словно в насмешку над собственным именем, он оказался ещё и очень тёплым.

Точно зная, что теперь он меня не сбросит, я перебрала пальцами густую гриву, погладила его по шее в знак похвалы и благодарности.

Как бы сильно ему ни хотелось уничтожать всё вокруг, он сдержался.

Вот с кого следовало брать пример.

Кроме лошадей, в конюшне, к счастью никого не оказалось.

Когда Норд остановился, я медленно выпрямилась и наконец смогла сделать глубокий вдох.

Никому из собравшихся во дворе видеть эту слабость было не нужно, а перед Кайлом стало уже нечего терять.

Он же продолжал смотреть на меня тёмным нечитаемым взглядом, в котором мне мерещилась лишь чудом сдерживаемая ирония.

Хотя бы ничего не говорил.

В сложившейся ситуации я и сама нашла бы, над чем посмеяться, если бы чувствовала себя чуть менее неловко и дрожь не поднялась от кончиков пальцев к плечам.

Всё так же молча Кайл протянул руку, и, помедлив секунду, я позволила себе ещё и короткий облегчённый вздох, хватаясь за его ладонь.

Бесславное падение отменялось.

В последний раз он снимал меня с лошади много лет назад. Тогда, стоило мне оказаться на земле, его руки соскользнули с талии ниже.

— Хорошая работа, Эли.

Меня он похвалил так же тихо, как хвалил бы коня. Так, что можно было бы подумать, что мне вовсе послышалось.

Только дыхание обожгло висок, отозвалось знакомым щекочущим жаром внизу живота и волной мурашек.

Теперь одна его ладонь очутилась под волосами, легла на затылок, а другая двинулась вверх по позвоночнику под рубашкой.

Не нужно было тревожиться о том, чтобы устоять на ногах — он держал достаточно крепко, пока воздух облизывал влажную и мучительно чувствительную от неожиданного прикосновения кожу.

Сильнее всего хотелось стиснуть его воротник, использовать как опору, чтобы потянуться навстречу.

Вместо этого я быстро облизнула пересохшие губы и лишь немного откинула голову назад, чтобы удобнее стало заглянуть в лицо. А заодно и прижаться затылком к его ладони, унимая головокружение.

— Элис, пожалуйста. Мне так удобнее.

Пытаться освободиться было ещё рискованно, — не хватало только в самом деле не удержаться на ногах, — а Кайл вместо того, чтобы оттолкнуть, зачем-то продолжал обнимать.

— Как пожелаете.

Я почти вздрогнула от этого тона, а мгновение спустя его губы сухо прошлись по моему виску.

Это не было поцелуем, но заставило меня стоять смирно.

Как Норда.

Надавив раскрытой ладонью на спину между лопаток под рубашкой, Кайл привлёк меня ещё ближе. Медленно наклонился и прикусил нижнюю губу.

Пока не больно, просто обозначая возможность.

Дыхание сорвалось, и мне всё-таки пришлось вцепиться в его сюртук, потому что колени предательски подогнулись.

Кайл немного отстранился, поймал мой взгляд, и прикусил верхнюю губу сильнее.

Потом ещё раз нижнюю.

Даже попытавшись ответить, я не успела бы, а иссушенная кожа загорелась от этих укусов так сильно, что хотелось разве что застонать.

Он продолжал гладить мою поясницу кончиками пальцев. Слишком тёплых…

Я переступила на месте, потому что тянуться навстречу было неудобно, потому что ноги все ещё слушались с трудом, а Кайл как будто не замечал.

Теперь его ладонь лежала на моей шее сзади, не давай увернуться, а очередным укусом он всё-таки вырвал у меня рваный вздох.

Преступно откровенный.

Даже стараться особенно не пришлось.

Каждый следующий укус был сильнее предыдущего, голову вело, а Норд всхрапнул так, будто поторапливал.

Я всё-таки погладила ладонью его плечо — так знакомо, как будто и не было этих двух месяцев, — и, наплевав на боль, подалась навстречу.

Кайл отстранился, провёл ладонью по моему лбу, отводя с него волосы.

— Так насколько ты ограничена в количестве патронов?..

Это не должно было быть смешно, но всё-таки было.

Или просто нервы в конце концов сдали, потому что прямо сейчас всё озвученное и нет перестало быть важным, и этой иллюзии уже стоило бы пугаться.

— Не так сильно, как некоторым хотелось бы.

Пусть со второй попытки, но сумев собраться, я надавила на его запястья, убирая руки со своей талии, и шагнула к двери.

Бёдра прострелило острой режущей болью, и, едва переступив порог, я щелкнула пальцами, закольцовывая обезболивающее заклятье, чтобы добраться до комнаты спокойно, не привлекая к себе ещё больше ненужного внимания.

Глава 7

Заживляющая мазь охлаждала пылающую стесанную кожу.

Сидя на кровати и втирая её со слишком сильным нажимом, я почти отключилась от реальности, наблюдая за тем, как красные отметины бледнеют, а рваные края царапин стягиваются.

Это было хорошо.

То, что прямо сейчас было нужно.

Искусанные губы саднило тоже.

Кайл не стал отказывать себе в этом маленьком удовольствии, и теперь мне было больно касаться даже края чашки с водой, но в груди теплилось почти мучительное удовлетворение.

Как будто получила то, чего хотела очень давно, но не допускала даже самой мысли.

От этого запустить той самой чашкой в стену хотелось почти нестерпимо, но я продолжала втирать мазь и напоминать о том, что до завтра думать об этом не придётся.

Когда лекарство начнёт действовать, в любом случае придётся лечь и провести в покое несколько часов.

А утром нужно ехать на полигон с Гаспаром.

Он, как ни странно, ко мне