Когда оживает сердце - Ханна Бейли

– Здорово, спасибо, – говорит она, повертев книгу в руках. – Наверное, девяносто процентов о твоей семье, а?

– Черт… наверное, так и есть, – отвечаю, скривившись. – Я почему-то воображал, что там история коренных народов. Наверное, скучно. Просто ты сказала, что любишь исторические книги, вот я и… Ладно, забудь.

– Нет, Ос. Очень мило. Не терпится начать читать. – Ее глаза пронзают насквозь, а улыбка смягчает мое сжавшееся сердце. – Спасибо.

Я как-то не подумал, что делать после того, как отдам книгу, и теперь стою, переминаюсь с ноги на ногу.

Кофе, придурок!.. Поднимаю кружку.

– Вообще-то я за добавкой пошел.

– Замечательно. Пожалуй, составлю тебе компанию. Спина уже разламывается.

Мы поднимаемся на крыльцо. На кухне Берил и Кейт строгают сэндвичи на завтра. Вообще-то удивляться здесь нечему, но увидев их, я взвыть готов от разочарования – плакали драгоценные минуты наедине с Сесиль.

Наполнив кружку, как побитый щенок, плетусь на свое место и слушаю, как она с восторгом рассказывает о богатом урожае помидоров. Они с Кейт принимаются спорить, какой соус из них готовить. Сесиль настаивает на сальсе, потому что «магазинная никуда не годится».

– Рассуди нас, Ос! – говорит она, усаживаясь на свое место и заставляя меня поднять глаза. – Сальса или томатный соус?

– Сальса, конечно.

– Правильный ответ!

Ее нога слегка касается моей. Я бы счел это случайностью, если бы не улыбка, которую она поспешно прячет за бирюзовой кружкой.

За шесть дней, прошедших с того момента, как я признался, что хочу ее поцеловать, наши отношения продвинулись далеко вперед. Конечно, я по-прежнему путаюсь в словах и в конечном итоге либо не говорю ничего, либо говорю глупости, и тело ее все еще невольно содрогается, когда я подхожу слишком близко. Однако теперь мы оба понимаем, что поцелуемся, никаких «если» больше нет, только «когда». И я готов довольствоваться долгими взглядами, тонкими улыбками и нежными касаниями ног под столом. Готов ждать сколько потребуется.

15. Остин

После самого бестолкового дня в жизни я неторопливо иду на ужин в большой дом. Все же кое-что я сегодня сделал, и это поважнее целой горы бумаг – поставил новые шины на колымагу Сесиль. Сама она с этим не особо торопилась – надеюсь, потому, что не намерена никуда уезжать. Знаю, надежды часто разбиваются об острые камни реальности. Я уже как-то застал их с Берил и Кейт за разговором о Ванкувере.

– Мы отправляемся на фестиваль Стампид, Ос. У тебя еще есть шанс передумать. – Денни идет за мной на кухню, где за массивным деревянным столом уже сидят Джексон, Кейт и Одесса.

Занимаю свое место, ощущая на стуле вмятину от тысячи проведенных здесь часов. На столе – идеально ровный круг от чашки, которую я ставлю сюда тридцать с лишним лет.

– Кто-то должен остаться.

– Уверен, Джексон с костяком команды прекрасно справится. – Денни накладывает картофельное пюре, пар скрывает его лицо. – Дай себе волю хоть раз. Мы отлично проведем время. Много пива, много горячих куколок.

– Я люблю куколок, – вставляет Одесса, отпив из кружки с динозавром.

– Я тоже, малышка! – Денни с широченной улыбкой складывает пальцы пистолетиками и направляет их на хихикающую племянницу, потом открывает пиво. – Если повезет, после родео кое-кто из них примерит мою шляпу и немного поскачет на мне. Давай, Остин. Отпусти вожжи!

Одесса наклоняется к Кейт и уморительно громко шепчет:

– Мамочка, а зачем куколкам скакать на дяде Денни?

Кейт шлепает мужа по руке, будто это Джексон виноват, что наш младший брат до сих пор не научился следить за языком в присутствии четырехлетнего ребенка. Несмотря на ее притворную злость, мы не можем удержаться от смеха. Бедное дитя, здесь ей не вырасти нормальной. Это далеко не худшее из того, что она успела услышать.

– Если думаешь соблазнить меня этим, вытащи голову из зад… – наткнувшись на яростный взгляд Кейт, я быстро нахожусь: – из заднего кармана. Вытащи голову из заднего кармана.

Девочка хихикает и продолжает есть как ни в чем не бывало. Говорю же, слышала она вещи и похуже. Зато ни один ребенок в стране не живет в таких безопасных условиях, как Одесса. Так что с некоторыми сомнительными выражениями Кейт, пожалуй, готова смириться.

– Ты кое-что забываешь, Ден. Зачем ему ехать на Калгари-Стампид, если девушка его мечты здесь, на ранчо? – ласково замечает Кейт.

На самом деле Сесиль здесь вообще ни при чем. Было время, я ни за что не отказался бы от поездки на фестиваль. Подростком я мечтал пойти по стопам возглавлявших местную ассоциацию родео деда и мамы, буквально жил острыми ощущениями и победами. Ну и немного женщинами, конечно. Однако я давным-давно перерос эти глупости. Сейчас родео, вечеринки и случайный секс – последнее, чем мне хотелось бы заниматься. Трястись ради этого десять часов до Калгари – дураков нет.

– После Саванны ты вроде бы зарекся связываться с городскими девчонками. – Джексон искоса смотрит на меня.

– Это было до того, как мы вырубили всю сирень, потому что Сесиль ее не любит. Парень основательно влип, – усмехается Денни.

– Завали… хлебало, Денни. Я вовсе и не влип. Я прекрасно понимаю: глупо надеяться, что она останется.

– Как знать. Я же осталась. – Кейт пожимает плечами и кладет руки на живот. – Слушай, мне нравилась Саванна, но вот у нее как раз оставаться и в мыслях не было. Ты просто не желал этого замечать.

– М-м…

Пощипывая переносицу, смотрю в окно, на длинные тени гор в свете заходящего солнца. Как бы поскорее закончить этот дурацкий разговор.

– Точно, чувак. – Денни тычет в меня вилкой. – Ей нравилось проводить здесь лето: кататься на лошадях, флиртовать с ковбоями. А на зиму она упархивала на юг, как перелетная пташка. Не понимаю, почему тебя так потряс ее отъезд.

– Иногда мне хочется, чтобы ты убрался на сраный юг!.. Отстань уже от меня, Ден.

С громким хлопком сминаю пивную банку и кладу салфетку на тарелку.

– Следи за языком, – сердится Кейт.

– Извини.

– Кобылка не такая. – Денни все еще додумывает последнюю мысль. – Она ни с кем не флиртует, зато вкалывает за троих. И совсем не порхает.

– Спасибо за ужин, Кейт. Все было очень вкусно. – Я отодвигаю стул, встаю и выхожу.

Боюсь, придется отказаться от ужинов в большом доме – сил нет терпеть, как эти трое переводят разговор на меня. Точнее, с некоторых пор на нас с Сесиль.

Лишившись доброй половины парней на несколько дней, я вынужден работать больше обычного. Впрочем, пасти скот я вызываюсь добровольно; перегон тысячи коров с одного пастбища на другое – идеальный способ держаться подальше от Сесиль. Знаю, я говорил, что буду ждать сколько потребуется, однако выполнять обещание становится все труднее с каждым днем, с каждой улыбкой, каждым вдохом ее сладковатых духов, с каждым взглядом на полоску нежной кожи на ее пояснице. Если я