По щучьему велению, по Тьмы дозволению - Евгения Преображенская

— Я убегала от злого колдовства! — объяснила Вита. — За мной и моим возлюбленным шла погоня. Мы разошлись в разные стороны, потерялись… А потом был колдун, туман. Он хотел, чтобы я… Они склоняли меня к гадкому, — царевна всхлипнула. — Я не могла пойти против своих чувств и…

— … И тогда раньше времени грянула зима, — кивнула Велиса. — Знаешь ли ты, скольких погубила, обратившись к Ледянице?

— Нет… — Вита сморщилась, да зря — слёз не осталось, все были выплаканы. — Я не хотела, чтобы кто-то ещё пострадал… Я видела мёртвых птиц, зверей. Мне их очень жаль…

— Что ж, каждый имеет право на ошибку, тем более по юности… — с грустью заметила Велиса. — И неведомо, сколько бы жизней пропало, если бы ты выбрала другой путь.

— Ты так многое видишь и знаешь. Ты ведьма! Возможно, тебя я и искала! — Вита с вызовом взглянула на хозяйку. — Скажи, как мне одолеть речную волчицу, злую оборотницу, что затуманила разум моего отца и завладела престолом Кривхайна?

— Речную, говоришь, — задумчиво произнесла Велиса. — Увы, но я всё знаю о лесах и лугах, о растениях… Вода — не моя стихия.

— Как жаль, — понурилась царевна.

— Да не печалься, — ободрила её Велиса. — Идём с нами в Амир.

— Разве людям туда можно? — распахнула глаза Витария.

— Иногда мы приглашаем и людей, — улыбнулась ей хозяйка. — На Солнцеворот собирается много мудрецов. Уверена, кто-нибудь знает ответ на твой вопрос.

15 Ведьма Йежа

С теневой тропы Инальт не сошёл, но вывалился, как мешок с пшеном. Оказавшись при свете дня, он не сразу поднялся на ноги. Стоя на четвереньках, юноша глубоко вдохнул морозный воздух и зажмурился.

Солнце ударило по глазам со всех сторон. Ослепительно искрились сугробы, хрусталём оделись ветви. Снег заскрипел под ногами, когда Инальт встал. Каким счастьем было ощущать под подошвами твёрдую землю, а не зыбкое нечто волчьей тропы.

— Если тошнит, не смущайся, — подбодрила юношу идущая следом Лита. — Я же говорила, на волчьих тропах душно, а ты ещё слаб.

— Всё так раскачивается, как после браги… — Инальт откашлялся, прогоняя тошноту.

— Я предлагала тебе поехать на мне верхом, — невинно напомнила Лита.

— Я не буду ездить на тебе верхом, — чётко разделяя слова, проговорил юноша. — Ни так, ни эдак…

Острая, обжигающая сильнее мороза боль от пощёчины прогнала тошноту окончательно.

— О чём ты вообще подумал, злыдень⁈ — возмутилась волчица.

— Ты знаешь, о чём, — огрызнулся Инальт. — Твоя бабушка наказала мне не обижать тебя, а ты… точно напрашиваешься! — он перевёл дыхание, потёр щёку. — Ты очень красивая, Лита, я не могу врать, да ты и сама всё чуешь… Но я очень люблю…

— … Витарию, помню я! — воскликнула Лита, возмущённо всплеснув руками. — И имей в виду, мне всё равно.

Повисла тишина. Инальт внимательно оглядел окрестности.

Судя по сухим деревцам и кочкам, они оказались у края болота. Мороз надёжно сковал воду, хотя топи были обманчивы. Воды держат снег, а человека могут проглотить.

Ранее у ручья Лита нашла след «человечьей самки», как она выразилась. Всё это время они шли по нему, но дальше волчья тропа обрывалась. Лита объяснила, что из-за сильного колдовства может случиться «обрушение». А чары здесь бушевали нешуточные.

— Там в тенях ты ещё кого-нибудь унюхала? — уточнил Инальт. — Не было ли «самца»?

— Да, был какой-то нехороший запах… — подтвердила волчица, поморщившись. — Молодой парень, а пахнет тиной. Но он ушёл обратно. Один.

— Слава богам…

— Богам доверяй, а сам не плошай, болото нам лучше обойти по северному берегу, — Лита принюхалась. — Больше ничего не чую, да и неохота проверять лёд на прочность. Если на той стороне мы снова не найдём след… — она вздохнула. — Видят боги, я пыталась помочь, но из этих болот обычно не выбираются.

— Тогда я вернусь и пойду один, — кивнул Инальт. — Не хочу рисковать твоей жизнью.

Лита не стала спорить. На том и порешили. Возвращаться на волчью тропу Инальт не захотел. Ему нужно было отдышаться. Некоторое время молча брели через сугробы. Сверху белые холмы запорошил свежий снег, но в глубине держался прочный наст.

Иногда более тяжёлый Инальт всё же проваливался по бёдра. Когда Лита пыталась ему помочь, начинал отнекиваться. Мол, он и сам может, не впервой по сугробам ползти.

Смеркалось рано. Путники устроили привал. Они раздобыли веток и разожгли костёр. Чтобы поддерживать свой внутренний огонь, живому созданию необходимо питаться тёплой пищей. Да и запасы кипячёной воды нужно обновлять.

После ужина охота к беседе вернулась к обоим. Лита расспросила Инальта о его походах, о семье, об отце и их размолвке. Рассказала она и о себе кое-что, но всё больше слушала.

— Скажи, — Инальт отважился задать давно волнующий его вопрос, — почему ты ни к кому не подошла после… Ну после танца у костра, когда все…

— Я же говорила, что ещё не нашла своего друга, — с некоторым удивлением ответила Лита. — Ты, верно, решил, что волки просто так совокупляются и со всеми подряд? — она расхохоталась. — У нас есть свои законы, и они строгие! Мы ведь не в домах тёплых обитаем. Волчата должны рождаться к лету… чтобы выжить. Наши пары крепки, на всю жизнь!

— Ты говоришь, что не нашла… значит, ты ещё… — спросил Инальт, сам не понимая, зачем ему ответ.

— Да, я не знала мужчин, — гордо объявила Лита.

— И тебя не принуждали выйти замуж? — удивился юноша.

— У вас, людей, может, это и принято, а мы чтим свободу! — вскинулась девушка. — К тому же волчицы сами выбирают суженого.

— А ты можешь выбрать его не из семьи?

— Так иногда бывает, — кивнула Лита. — Наша стая не такая уж большая. Волчата сильнее, когда они от волка другой стаи или от человека. Если брат сестру любит, получается худой ребёнок. В нашей семье это запрещено.

— И наши мужи с вашими волчицами тоже на всю жизнь