Порочная невинность - П. Рейн

Он продолжает водить рукой по моему телу, но не приносит облегчения. Я мяукаю, как котенок, и выгибаю спину, изнывая от желания. Это настоящая пытка. Правда в том, что я сама себе удивляюсь: я не собиралась предлагать ему девственность. Я поклялась себе больше не иметь дела с Антонио, но одно его прикосновение – и вся моя сила воли рассыпалась, как песок. Потому что это правильно. Я уже много лет в него влюблена и хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной. Всего лишь воспоминание, которое я буду свято хранить всю жизнь, хотя мы не можем быть вместе.

– Давай, ты же знаешь, что хочешь сказать.

Губы Антонио обхватывают мой сосок, и я стону от острой боли и ошеломляющего удовольствия. Его палец, ласкающий клитор, не приносит настоящего облегчения, а лишь распаляет мое желание, и сопротивление бесполезно. Этот мужчина – властелин моего тела, и если я хочу получить то, в чем так отчаянно нуждаюсь, то надо рискнуть.

– Я хочу, чтобы ты был у меня первым, потому что… – Я осекаюсь, и он пристально смотрит на меня из-под темных ресниц. – Потому что ты нравился мне много лет.

Слова слетают с губ, и я задерживаю дыхание, ожидая последствий. Антонио резко поднимает голову, и наши глаза встречаются. Сюрприз.

– Правда?

Я киваю, сжав губы:

– Никто не знает, даже Мира.

Он пристально изучает мое лицо, затем берет меня за подбородок и прижимается губами к моим. Целует меня, как сумасшедший, не утруждая себя фальшивыми признаниями. Да и зачем мне его ложь? Я знаю, что он меня не любит и не тосковал по мне долгие годы. Достаточно того, что он здесь и хочет меня сейчас.

Я обнимаю его. Поцелуи становятся более страстными и требовательными. Антонио ложится на меня сверху. Мои ноги раздвигаются сами по себе, чтобы он мог устроиться между бедрами, и я выгибаюсь навстречу. Он стонет и отстраняется.

– Ты не передумала?

Я вижу по глазам: если сейчас попрошу остановиться, он уйдет. Я качаю головой:

– Нет, я так решила.

На его лице появляется страдальческое выражение.

– Это ничего не изменит. Я все равно женюсь на Авроре.

По-своему мне даже приятно, что он беспокоится о моих чувствах и не врет, и в то же время – как он посмел произнести ее имя, лежа со мной в постели? Это не женщина, а ядовитая змея, я не позволю ей отравить лучшие мгновения моей жизни.

Когда-нибудь мое отчаяние от невозможности быть с Антонио прорвется наружу и погребет меня под обломками, но я всегда буду ему благодарна. Цена любви – боль потери, и я готова заплатить за краткий миг счастья.

– Знаю.

Антонио кивает и встает. На секунду я впадаю в панику, а потом понимаю: он всего лишь хочет раздеться. Он уже без рубашки, и я вижу, как двигаются мышцы, когда он засовывает руки за пояс брюк.

Я не готова к открывшемуся моему взгляду зрелищу. Оно кажется нереальным. Не то чтобы я никогда не видела обнаженного мужчину, до приезда в кампус у меня был свободный доступ к Интернету, но этот – совершенство. Он напоминает античные статуи, – прошлым летом я ездила с родителями в Италию. За исключением того, что у него между ног – в этом отношении он в десять раз лучше. Впервые за сегодняшний вечер я начинаю нервничать от мысли, что «это» окажется внутри меня.

– Ты боишься? – мягко и заботливо спрашивает Антонио.

– Немного.

– Я обещаю быть нежным, София.

Он опускает руку и проводит ладонью сверху вниз по пенису. Мой страх уступает место возбуждению. Никогда не думала, что такие вещи возбуждают.

– Разденься.

Это приказ, и я немедленно подчиняюсь: снимаю халатик и отбрасываю в сторону.

– Потрогай себя.

Я медлю, и его голос становится тверже.

– Потрогай.

Его слова придают мне уверенности, и я опускаю руку себе между ног, как много раз до этого. Антонио смотрит на меня, облизывая губы и сжимая свой член. Сделав шаг к кровати, он замирает.

– У меня нет с собой презерватива. Я принесу.

Меньше всего я хочу, чтобы он уходил. Вдруг передумает и не вернется?

– Я принимаю таблетки, и у меня больше ни с кем не было…

– Я прошел медосмотр, когда ездил домой на Рождество, и знаю, что у меня нет венерических заболеваний. Я не занимался сексом без презерватива. Решать тебе. Могу сбегать в свою комнату.

Не успевает он договорить, как я мотаю головой.

– Я тебе верю.

Его плечи расслабляются. Подходя к кровати, Антонио смотрит на меня странным взглядом, в котором можно прочесть не только вожделение. Вместо того чтобы лечь прямо на меня, он ложится на бок рядом, и его возбужденный член упирается мне в бедро.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Он наклоняется и проводит языком по моей шее.

– Хочу убедиться, что ты готова, чтобы тебе было не так больно.

Он покусывает мое ухо, и я закрываю глаза. Его рука скользит по моей груди, теребит соски, затем опускается между ног. Когда он проводит кончиками пальцев по половым губам и нежно надавливает на клитор, мои ноги раздвигаются сами собой.

Через десять секунд я стону, желая большего и не понимая, чего именно. Я вцепляюсь в одеяло. Антонио опускает руку все ниже, и его пальцы оказываются у самого входа. Он медленно вводит один палец внутрь, а губами ласкает грудь.

Сначала кажется, что мое тело не хочет его впускать.

– Расслабься, dolcezza, – шепчет он мне в грудь, и я послушно выдыхаю.

Его большой палец находит мой клитор, а язык кружит вокруг соска, и я вжимаюсь в матрас. Он вынимает палец и медленно вводит его обратно. По всему телу распространяется приятное покалывание. Он ласкает меня, и я приближаюсь к оргазму. Он осторожно добавляет еще один палец, растягивая меня, а когда возвращается к клитору, я ощущаю острую боль, переходящую в невыносимое наслаждение. Когда я кончаю, он заглушает мои крики поцелуем. Мои груди прижимаются к его мускулистому торсу, и мои чувствительные соски еще больше твердеют от жара его тела.

– Ты уверена? – ласково спрашивает он.

Я запускаю руку в его шевелюру.

– Я же сказала, да.

Антонио кивает, затем оглядывает наши тела и проводит рукой по моему входу. Его пристальный взгляд немедленно встречается с моим, как будто он проверяет, все ли в порядке. Когда он толкается вперед, меня обжигает болью, и я судорожно втягиваю в себя воздух.

– Подождать минутку?