Королева из другого мира - Диана Клэр

— А вы, я смотрю, полны неожиданностей, адептка Клири, — скрипучий голос ректора Альтерманна, наконец, нарушил затянувшееся молчание.

Адептка Клири? Это значит, что меня приняли?

Но не успела я задать мучивший меня вопрос, как ректор продолжил, обращаясь уже не ко мне, а к кому-то, кто очевидно находился у меня за спиной, у входной двери:

— А вы как раз вовремя явились, профессор Ротт, — ректор приподнялся со стула и приветственно кивнул невидимому мне собеседнику. — Думаю, вам тоже нечасто доводилось наблюдать подобное представление.

Я обернулась, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает. И меня словно пронзило током…

Глава 20

Сердце пропустило удар, а потом ухнуло куда-то вниз.

Евгений Константинович?! Эта мысль сверкающей молнией вонзилась в мой мозг, чуть не взорвав его. Но уже в следующее мгновение я поняла, что ошиблась.

Да, человек, стоявший у двери, был похож на моего преподавателя. Те же черные, как смоль, волосы. Те же точёные черты лица. Но, глядя на профессора Ротта, — так его, кажется, назвал ректор? — я резко поняла, что Евгений был лишь его блеклой копией. Неким слащавым вариантом этого… потрясающего мужчины!

Высокий, стройный, но обладающий гибким, явно сильным, мускулистым телом. Не перекачанным, как у парней, которые не вылезают из спортзалов, а именно сильным, как у тех, кто занимается восточными единоборствами. Строгий, черный костюм, поверх которого накинут такой же черный плащ. Бледная кожа, острые, высокие скулы. Четко очерченные губы, прямой нос, волевой подбородок.

От всей его фигуры веяло какой-то невероятной мужественностью и надежностью. И, в то же время, столь же невероятной властностью и… да, опасностью. Нет, не для меня, разумеется! Но для того, кто посмеет перейти ему дорогу. Этому отчаянному не выжить, в этом я была почему-то уверена.

Настоящий хищник! — промелькнуло в голове.

Мужчина несколько секунд молча смотрел на меня, а потом медленно двинулся в сторону стола. Проходя мимо рояля, он снова пристально взглянул на меня… и я похолодела. А сердце вздрогнуло, словно забыв, как биться, на миг остановилось, а потом зачастило резкими толчками. Лоб покрылся испариной.

На меня смотрели глаза… цвета грозового неба! Те самые глаза из моего сна! Глаза моего спасителя!

Но так ведь не бывает? Сознание, что ты творишь со мной? Сначала подсовываешь мне образ Евгения, потом эти серые глаза! Ты хочешь, чтобы я рехнулась?

В голове словно взорвался хрустальный сосуд с воспоминаниями, и осколки памяти, смешавшись друг с другом, беспорядочно разлетелись по сторонам.

Евгений, сон, кафе, лабиринт, ощущение губ на шее… Ааааа! В глазах потемнело, всё вокруг начало расплываться. Еще немного, и я грохнусь в обморок.

— Адептка Клири, подойдите, пожалуйста, к столу, — скрипучий голос ректора выдернул меня из хрустального омута осознания.

Я вздрогнула. Реальность с трудом, но вернулась на место. Темнота отступила, а предметы вновь обрели четкость.

Медленно поднялась со стула и, старясь унять бешено колотящееся сердце, направилась к экзаменационному столу.

Профессор Ротт тем временем занял своё место и всё так же молча смотрел на меня.

Господи, он же ничего не знает о моём сне! Какая же я дура! Он ведь не может меня узнать!

Жгучий стыд, смущение и растерянность затопили меня с головой. Щеки запылали, и я силой отвела взгляд от этих темных, завораживающих глаз. Которые, к слову, смотрели на меня довольно прохладно.

— Итак, Мэйден, вы официально приняты в Лаарнскую Академию Магии, — ректор Альтерманн тепло улыбнулся и с довольным видом потер ладони. — Теперь давайте определимся с факультетом.

Я открыла было рот, но сказать ничего не успела, так как ректор продолжил:

— Учитывая ваши… ммм… неожиданные, признаюсь, таланты, — он с сияющей улыбкой кивнул в сторону рояля. — Предлагаю вам, помимо общего курса магии, куда входят элементарные магические взаимодействия и основы бытовой магии, выбрать главной специализацией творческую магию. По окончании Академии вы сможете покорять своим мастерством всё государство, а также, при особой надобности, способствовать гармонизации атмосферы в стране. Занятие весьма и весьма престижное, согласитесь?

Я молчала, не зная, что на всё это ответить. Если честно, я не поняла почти ничего из того, что он сказал. Не, ну то есть, все слова по-отдельности я понимала, а вот смысл никак не желал складываться. Гармонизация чего и чем?

Но зато в голове до сих пор отчетливо звучали слова Бодана:

"Порталами занимаются на боевом факультете, там готовят людей в службу безопасности."

— Нет, — это вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Глаза старика округлились, в них отразилось изумление и непонимание.

— Что нет? — неуверенно уточнил он.

— Я не хочу на факультет… ну, с гармонизацией, — я запнулась, судорожно подбирая слова и сама поражаясь своей смелости. Хотя внутри всё дрожало от возбуждения. — Я хочу на боевой факультет!

Последнее я произнесла так твердо, что это прозвучало, как приказ. Ох, не переборщить бы! А то выкинут меня за наглость.

— Простите, — торопливо поправилась я, сбавив тон и придав голосу мягкости. — Я очень хотела бы учиться на боевом факультете. Пожалуйста. — С мольбой взглянула на ректора.

В воздухе повисло напряженное молчание. А потом за столом грянул хохот. Ректор смеялся своим теплым, скрипучим тенорком, пожилой господин зычно хохотал, а профессор Зандельхольц вторила им обоим своим медовым, грудным альтом.

Не смеялся лишь профессор Ротт. Я робко посмотрела на него, и мне стало не по себе. О лёд в его глазах можно было порезаться! Очевидно, он вовсе не был в восторге от моего желания.

Причину этого я поняла буквально через секунду.

— Ну как, Йен, как тебе такой… потенциальный кандидат на твой факультет? — утирая выступившие на глаза слёзы и всё еще посмеиваясь, спросил профессор Альтерманн, повернувшись к замершему, как статуя, Ротту.

На лице того не дрогнул ни единый мускул. Да уж, спокойствию этого человека могут позавидовать все ледники Антарктиды!

— Это, конечно, забавная шутка, — наконец, произнес он.

Голос у профессора был… В общем, если бы он не смотрел на меня, как на таракана, который без спросу залез в его квартиру и сейчас бессовестно уплетал его запасы еды, то я бы растеклась лужицей прямо тут, у экзаменационного стола. Низкий, глубокий, с будоражащей хрипотцой и невероятно притягательной властностью. Ему, наверняка, не надо было повышать голос, чтобы его услышали.

— Я не шучу, — обиженно пробормотала я.

Внутри начала закипать здоровая злость. Они ведут себя со мной, словно я нерадивый ребенок, который только что сказал, что хочет полететь на Луну. Хотя, в их глазах я, возможно, именно такой и