Тропы в тумане - Екатерина Сулименко

— Да, ты попала в самый сезон линьки. Я проведу тебя к одной из скал, о которую старушка очень любит чесаться. Там повсюду рассыпана чешуя. Не знаю точно, что за чешуйка тебе нужна, но уверен, ты там её отыщешь.

— О, было бы здорово! А то я начинаю переживать за оставшееся время…

Мы пришли, можно сказать, в самое сердце Долины. Это место было куда недружелюбнее, чем вся предыдущая дорога. Некоторые камни, скалы и валуны были опалены драконьим пламенем, и на этих чёрных оплавленных участках уже много лет не растёт ничего, кроме хилой бледно-жёлтой агроны, опутывающей своими тонкими болезненными побегами всё, что осталось от некогда живого пространства.

Приходилось чаще, чем прежде, держать Яру за руку, подхватывать её и вообще не сводить с неё глаз. Она не жаловалась — только стискивала зубы в досаде, когда требовалась моя помощь.

На предложение понести её на руках или на спине последовал категорический отказ.

— Ты уже нёс меня над пропастью, этого достаточно! И мне страшно!

— Чего ты боишься?

— Что ты оступишься и упадёшь вместе со мной!

Кажется, кое-кто ещё не до конца усвоил, что я способен на большее, чем можно себе представить.

— Ай! Ты что!..

Яра захлебнулась воздухом.

Не говоря ни слова, я подхватил её и закинул на плечо.

— Отпусти меня! Мне страшно! Уронишь же! — заверещала Яра, точно встревоженная птица.

— Не уроню!

— Я сама могу!..

— Можешь. Но тебе нужно учиться верить мне.

И я с удовольствием похлопал по упругой женской попке.

Такие препирательства мне по душе. Беззлобные, но жаркие. На Яру, как на человека, не действует влияние альфы, и она легко идёт наперекор мне. Я не собираюсь требовать от неё беспрекословного подчинения — оно мне ни к чему. Моя луна — человек. Её упрямство требует особого подхода, и это куда интереснее, чем покорность чистокровной волчицы.

Продвижение ускорилось. Яра почти ничего не весила, и мне было не в тягость нести её вот так, на плече. Зато она сама была напряжена до предела и смогла расслабиться, только когда сложный отрезок пути был преодолён, и я поставил её на ноги.

— Ну что, уронил?

— Убила бы, если бы могла! Предупреждай в следующий раз, когда задумаешь такое!

— Не буду. Иначе начнёшь противиться. Ну так что? Уронил? Упал?

— Нет, — буркнула Яра.

— Если я что-то говорю и делаю, это значит, что ты можешь мне доверять. Понимаешь? Я не стану действовать во вред тебе.

— Так уж и быть! Принимается, — кивнула Яра уже без тени обиды.

14

Мы устроили небольшой привал, дожидаясь, пока солнце не скроется за вершиной горы, и продолжили путь. Лицо Яры блестело от бальзама от ожогов. У него был очень резкий запах, и я отказался, когда она предложила им воспользоваться. Моя кожа не была столь восприимчива к горному солнцу.

Чем дальше, тем тяжелее приходилось Яре. Она не признавалась ни мне, ни себе, что смертельно устала.

— Я очень боюсь не успеть, — упавшим голосом сказала она.

— Мы уже почти на месте, — заверил я. — Примерно отсюда можно начинать поиски. Но чем дальше, тем больше ты найдёшь чешуи. Яра?

Она не ответила. Она остановилась и с тяжёлым вздохом села на камень. Закрыла глаза.

— Это никогда не закончится… — пробормотала она. — Бесконечный путь.

— Мы ведь уже пришли! Чем я могу помочь?

Я опустился рядом на колени и взял Яру за холодную руку. Моя луна опустила голову и начала раскачиваться взад-вперёд. Её тонкие пальцы трепетали, она пыталась заглушить подступающую истерику.

Когда она выпрямила спину, её глаза были полны слёз.

— Ничем, — сказала она. — Здесь я должна сделать всё сама. Это обязательное условие — найти чешуйку собственноручно. И у меня к тебе просьба… Если вдруг увидишь чешуйку — не зови меня. Если это та самая чешуйка, то я сама её найду.

— Как скажешь. Надеюсь, ты точно знаешь, как выглядит то, что тебе нужно.

— Да, — кивнула Яра и поднялась на ноги.

— Если вдруг не найдёшь, отведу тебя в другое место.

— Надеюсь управиться здесь. И надеюсь, что получится до темноты.

И она двинулась вперёд, оглядываясь по сторонам гораздо пристальнее, чем прежде. Потяжелевшая походка выдавала её измотанное состояние. Я неторопливо шёл следом, готовый в случае чего прийти на помощь.

Только не сдавайся, любовь моя. Только не сейчас.

— О! — радостно воскликнула Яра.

Её находкой была чешуйка размером с ладонь — зеленовато-жёлтая, гладкая, с острой кромкой. При неосторожном обращении можно было сильно пораниться.

— Это не то, — разочарованно сказала моя луна и бросила чешуйку туда же, где взяла. — Она ни на что не сгодится.

— Не трать пока силы, — посоветовал я. — Пройдём чуть дальше. Присматривайся пока, но не очень пристально.

Пока мы шли к скале, Яра заметила ещё несколько чешуек. Одну из них она спрятала в котомку.

— Это она? — спросил я.

— Нет. Но пригодится.

Анаяра была не в духе. Мне было очень интересно, как она понимает, что ей нужно, а что нет, но разговор не заводил. Будет в настроении — расскажет.

И как, интересно, влияет, сам ли ты нашёл нужную чешуйку или нет? Я не был силён в создании артефактов — точнее, я вообще ничего не смыслил в этом, и потому действия Яры оставались для меня загадкой.

— Ого! Выглядит устрашающе!

Нужная скала, которая не имела названия, была испещрена длинными бороздами — старуха Аверандис не только тёрлась о неё боками во время линьки, но и временами точила когти. Всё вокруг было усыпано пылью и валунами. И драконьей чешуёй.

— Так, — засуетилась Яра. — Постараюсь быстрее. Что-то мне подсказывает, что на голову может свалиться камень, и тогда мне уже будет неинтересно искать чешуйки.

И принялась за поиски с утроенной силой, будто и не было никогда той смертельной усталости, что едва не сломила её. Яра бросала обратно все чешуйки, что находила, каких бы формы, размера и цвета они ни были. Лишь одну без особого воодушевления положила в сумку. Многие она даже не поднимала, удостаивая лишь мимолётным взглядом.

В какой-то момент Яра остановила поиски и, вытащив из котомки какие-то записи, погрузилась в чтение. Порывы ветра загибали и рвали