Лотерея соблазна - Синтия Обин

— Да. — Конечно, это не совсем правда, но у него не было желания и сил объяснять детали.

— Ты не намерен подчиняться моей воле?

Престон расправил плечи:

— Нет.

Лицо отца стало каменным.

— Как же мне доверить тебе компанию, если я не знаю, когда ты говоришь правду, а когда нет?

— Моя личная жизнь никак не связана со способностью руководить.

— Разве?

Порыв холодного ветра покалывал щеки.

— Позавчера вечером собрались одни из самых важных для нас людей, чтобы поздравить тебя. С этими людьми я работал несколько десятилетий. Ты мог бы установить собственные полезные связи, а вместо этого провел вечер с Тиффани Уинтерс. Ты в последнее время очень рассеянный, и теперь причина мне известна.

Престон ощутил холодную ярость. Обидно слышать такие слова после всего, чем он пожертвовал ради компании. Он отдал столько времени работе, а отец упрекает из-за каких-то двух недель, хотя он работал не менее эффективно.

— Единственное, в чем ты можешь меня упрекнуть, — в неспособности держать язык за зубами и делать вид, что я с тобой согласен. — Он перевел дыхание, с трудом сдерживая дрожь ярости. — Все это время я верил, что с тобой поступили несправедливо, но ты в плену своих эгоистичных желаний не замечаешь, что происходит с теми, кто рядом.

— Отлично замечаю, — сверкнул глазами отец. — Ты в той же одежде, что вчера. Ты, как я понимаю, ни во что не ставишь то доверие, которое я тебе оказываю.

— Твоя гордыня давно стала поводом для насмешек, отец.

Они стояли друг напротив друга, как два айсберга, у каждого были свои трудности и непреодолимые препятствия.

— Тем не менее, пока еще я генеральный директор «Дель Рио Труп», и я не передам тебе компанию, пока не закончишь интрижку с Тиффани Уинтерс.

Престон посмотрел на то место, где совсем недавно стояла машина Алиши.

— Это вовсе не интрижка.

— Избавь меня от подробностей.

— Она беременна, папа. Она родит мне ребенка.

Он впервые произнес эти слова вслух.

— Беременна? — Ямочка на подбородке отца стала глубже, лучики морщин убежали дальше к вискам.

— Да. И мы будем воспитывать ребенка вместе.

Отец побледнел:

— Я советую тебе очень хорошо обдумать все варианты, Престон.

— Я всегда так поступаю. — Он развернулся и ушел, прежде чем скажет то, о чем пожалеет. В голове крутились мысли лишь о Тиффани.

Синие цифры светились на приборной панели машины, показывая, как снижается скорость. Престон съехал на обочину.

Что он ей скажет? Что вообще может сказать, чтобы она поняла?

Костяшки пальцев побелели, когда он изо всех сил сжал руль, сопротивляясь желанию ударить по чему-нибудь.

Всю жизнь он трудился, доказывая, что достоин стать наследником рода Дель Рио, он хотел только этого. Пока не увидел Тиффани Уинтерс в переполненном зале на помолвке сестры. Тогда он понял, каково его истинное желание. На мгновение мелькнула мысль, что хорошо бы получить и то и другое.

Он непременно найдет способ исправить положение, иначе потеряет все.

Глава 12

— Обещаю, тебе будет лучше.

Они с Алишей находились в ее доме в ванной комнате. Тиффани смотрела на воду и наблюдала, как та приобретает зеленоватый оттенок оттого, что сестра добавила в нее немного соли для ванны из небольшой баночки.

Тиффани посмотрела на поднимающиеся с поверхности клубы пара и зажмурилась — глаза щипало от нескольких часов плача.

— Спасибо, я ценю твою заботу, но на самом деле я мечтаю скорее лечь в постель и забыть об этом дне.

— Это речь женщины в глубокой депрессии.

Депрессия? Пожалуй. Но насколько глубокая — неизвестно. Тиффани не была специалистом в области психического здоровья, потому не могла ни подтвердить диагноз, ни опровергнуть. Однако она испытывала невероятную боль в сердце, одновременно понимая, что мозг ее отказывается работать, что тоже расстраивало. Она перевела дыхание и откусила заусенец.

— Нет, я не понимаю. Их помолвка была расторгнута больше года назад, почему же он позволил ей поцеловать себя?

Алиша выглядела раздраженной, на это указывало выражение лица, сжатые зубы и тонкая линия губ. Они уже обсуждали это, но полученный ответ никак не желал успокаивать ни ее разум, ни сердце.

— Дорогая, я не знаю, почему он это сделал. Как и тебе, мне лишь известен факт. Ты можешь сейчас сидеть здесь и рассуждать, вновь и вновь задаваясь одним вопросом, а можешь принять ванну, которую я с такой любовью для тебя приготовила, расслабиться и успокоиться. Лично я рекомендую последнее.

Тиффани было неловко, она понимала, что утомила сестру, а ведь она так много сделала, чтобы ее успокоить! Правда, предварительно расстроив, но ведь она и без нее узнала бы о произошедшем.

Алиша представила довольно логичные выводы и не сказала о Престоне ничего, что было бы выдумкой, неправдой. Она называла его подонком, подлецом, мальчиком из богатой семьи, любителем швырять деньгами. Нахалом и снобом, родившимся с золотой ложкой во рту. Алиша ругала и обзывала Престона, но легче Тиффани не стало.

— Все хорошо, не волнуйся, — сказала она сестре. — Я приму ванну.

Она скинула халат и погрузилась в воду. Ласковое тепло коснулось плеч и шеи, растворяя напряжение, которое появилось с момента пробуждения еще утром. Алиша протянула ей салфетку, которую Тиффани намочила и положила на лицо, а через пару секунд скинула и отбросила в сторону. Всякий раз, стоило закрыть глаза, она видела одну и ту же картину — злополучную фотографию.

— Я не виновата, это Тремейн. Он услышал, как я разговаривала с мамой по телефону. Ты знаешь, они с Престоном лучшие друзья. Может, нам удастся уговорить его молчать.

— Итак, значит, ты, мама и Тремейн.

— Да, — кивнула Алиша. И добавила после паузы: — И Маркус.

Тиффани села так резко, что волна воды едва не перелилась через край ванны.

— Маркус тоже знает?

— Он оказался на стоянке, когда я была так зла на Престона, что готова была голову ему оторвать. Он позвонил с расспросами, когда я ехала к тебе, пойми, я не могла не признаться, когда он и так знает. Но не волнуйся, — поспешила добавить она, — Маркус поклялся хранить тайну.

— Ты знаешь, Маркус знает, Тремейн знает, — громко перечисляла Тиффани. — Да, и мама тоже знает. Кто еще?

Золотисто-карие глаза Алиши сверкнули, и она отвела взгляд.

— Возможно, Маркус рассказал Джерико.

— Ты серьезно?

— Не могу утверждать, но Джерико позвонил через несколько минут после Маркуса