Новый мир для Элиз - Оксана Гринберга

слишком рано говорить и даже думать, — сказала ему. — Подозреваю, нас с тобой не примут с распростертыми объятиями, если узнают, кто мы такие. Так что сперва нужно разобраться с тем, что здесь происходит, а потом подумать и об остальных из твоего племени.

И еще о том, как мне вернуться домой.

Наконец я оставила его рядом с дверью в одну из приглянувшихся мне лавок и вошла внутрь, решив прицениться.

Ну что же, за четыре фартинга из пяти, которые буквально со слезами оторвал от своего сердца Кирк, я могла приобрести симпатичное серое платье с оборками и даже нижнюю сорочку по моде этого мира.

Платье показалось мне вполне подходящим — потому что любая вещь, которая отличалась от тряпки Маргот, уже по определению была подходящей.

— Я приду немного позже, — страдая, сказала я любезному продавцу. — Сперва мне нужно закончить со своими делами.

Вместо дел я прошлась по еще нескольким лавкам, и Румо терпеливо меня дожидался у дверей. Поглядывал на прохожих и даже рыкнул на облезлую кошку, на что та презрительно фыркнула, дернула хвостом и пошла себе дальше.

Обойдя еще четыре одежные лавки, я поняла, что лучшего платья мне не найти — все остальное оказалось слишком дорого!

Вздохнув, купила нам с Румо на мелочь два пирожка и воду, после чего, когда мы утолили голод, отправилась разыскивать редакцию газеты «Вестник Сирьи».

Решила, что если на покупку рекламной площади сегодня будут скидки или же мне удастся приобрести ее по невероятно низкой цене, то у меня останутся деньги на платье.

Но удача меня покинула и сделала это как раз возле двухэтажного здания редакции, в котором заодно располагалась еще и типография.

Сперва на меня недобро покосились на входе в пахнущее типографской краской здание. Пожилой и краснолицый охранник заявил, что с собаками нельзя…

— Вообще-то, моя собака осталась у входа, — возразила ему.

— У входа тоже нельзя, — произнес он недовольно, и я подумала, что охранник, наверное, страдает от несварения желудка, и вместо лекарства ему отлично помогает не пропустить кого-нибудь в здание единственной газеты Сирьи.

— Если у вас что-то запрещено, тогда вешайте соответствующие таблички, — сообщила ему. — А на нет и вопросов нет!

Потому что я уже слышала шум печатных машин, доносившийся из подвального помещения, и решила ни в коем случае не сдаваться. И не сдавалась так долго, пока меня не пропустили к ответственному за выпуск редактору.

— И что тут у нас такое? — поинтересовался потный и усатый мужчина, восседавший за большим столом в просторном помещении редакции. После чего уставился на меня с самым высокомерным видом.

Я тоже посмотрела — сперва на него, затем на залитую солнцем комнату с множеством рабочих мест. Правда, заняты были только три стола, да и бумага с чернильницами имелись лишь на них.

Остальное, как мне казалось, являлось остатками былой роскоши.

— Хочу подать объявление в свежий номер. Если вы дадите мне ручку… Вернее, перо и бумагу, то я напишу вам текст, — сообщила ему.

— В брачный раздел? О том, что ты ищешь мужа, красотка? — проходя мимо, ехидно поинтересовался какой-то остряк. — Если что, в редакции тебе не повезет, здесь все женатые. Но кое-что другое предложить мы сможем…

— Не смешно, — сказала ему, хотя еще двое, оторвавшись от бумаг, как раз принялись смеяться.

Я посмотрела на них и подумала…

Быть может, мое счастье именно здесь, в редакции «Вестника Сирьи»? Пусть незаконченное, но у меня все-таки было высшее образование в области журналистики, так что писать связно и емко я умела.

Да, делала ошибки в андалорском, но со временем перестану.

Затем взглянула на ответственного редактора, оценила его надменный вид, посмотрела на смеющихся над «глупой девицей с брачным объявлением» журналистов и решила, что здесь меня никто не воспримет всерьез. Да и единственная газета в Сирье переживала не лучшие времена.

Значит, буду придерживаться старого плана — «Дохлая Лошадь» и реклама, решила я.

Но мое объявление тоже сначала не захотели брать. Сказали, что текст вызывает сомнения.

— И что же в нем сомнительного? — нахмурилась я. — Если есть ошибки, то пусть их исправит корректор.

Корректора у них не имелось по причине экономии, но редактор заявил, что с таким объявлением он еще не сталкивался. А ведь я всего-то написала, что «Лучшая таверна в Сирье ждет к себе в гости на завтраки, обеды и ужины», и готовить для них будет шеф-повар из Вестендора (я расспросила Эрика) как национальные блюда своей страны, так и традиционную еду Андалора.

А на выходных и по праздникам у нас музыка и танцы. Пусть Кирк об этом еще ничего не знал, но я решила, что нам не помешает обзавестись музыкантами.

В конце добавила, что цены вполне адекватные, а заодно имеются свободные номера на втором этаже.

— Пять фартингов, — поморщившись, заявил редактор.

— Это за сколько повторов? — деловито поинтересовалась я, прикидывая, что можно пока заказать один и посмотреть, выйдет ли из него толк.

Оказалось, ни за сколько. То есть повторов больше не будет.

Мое объявление напечатают в ближайшем номере, но если я хочу выделить его в рамку, то… именно столько это и будет стоить.

— А если без рамки?

Оказалось, цена не изменится.

— Но это все мои деньги! — расстроившись, сказала ему. — Почему же так дорого?

Но так как в Сирье мои проблемы волновали исключительно меня саму и еще Румо — он сразу встревожился, мысленно спрашивая, уж не заявиться ли ему в редакцию, по дороге разобравшись с моими обидчиками?..

«Все в порядке, Румо! — сказала ему. — Меня никто не обижает».

Если только в экономическом смысле.

В общем, нужно было что-то решать, и я это сделала.

Посмотрела на серебристую монету в пять фартингов с полуистёртым изображением волевого профиля молодого короля Андалора, затем вспомнила о сером платье, присмотренном в первой лавке, и…

Ну да, выбрала рекламу, решив, что демоны с этим платьем! Уж как-нибудь проживу еще немного и без него.

А когда все заработает — то есть таверна заработает в полную свою силу, — я стану получать нормальную зарплату, и у нас с Румо всегда будет еда, крыша над головой и прочие блага местной цивилизации…

Тогда-то я куплю себе даже не одно, а несколько платьев.

И сандалии, их я тоже приобрету, потому что ходить в сапогах