Там, где тает лед - Ава Хилл

Я скрещиваю руки, поднимаю бровь.

— Теперь доволен?

— Я предупреждал, что не отвечаю за себя, — говорит он. — Ты не послушалась и полезла на эту штуку.

Я подаюсь вперед, скользя ладонями по его торсу под футболкой. Приподнимаюсь и покрываю его шею влажными поцелуями.

— Спорю, тебе это понравилось, — шепчу. — Смотреть, как я сижу на быке. Столько воспоминаний нахлынуло, да?

Коннор рычит и впечатывает рот в мой. Его рука зарывается в мои волосы, откидывает мою голову, открывая доступ. Я раскрываю губы, впуская его язык. Он пахнет виски и плохими решениями.

— Нам надо уходить. Сейчас, Скарлет. — Когда он произносит мое имя таким тоном, это значит — дальше обсуждений не будет. А учитывая, что мы чуть не занялись сексом в кабинете Кэма, разговор действительно серьезный.

— Позовешь моих сестер? Не хочу выходить туда сама. — Безумие, которое заставило меня оседлать этого быка, прошло, и я прекрасно понимаю, что все там думают, будто мы уже успели переспать.

Коннор хмурится.

— Не хочу оставлять тебя одну.

— Тут никого нет, кто мог бы мне навредить.

Он все равно сомневается. И я понимаю, чего он боится: если оставить меня одну, желание схлынет, и я передумаю уходить с ним. Это вполне возможно. Я уже семь дней пытаюсь держать себя в руках — и провалила все попытки. На него у меня нет иммунитета.

— Конни, скажу прямо: перед тем, как дойдет до секса, тебе придется умолять о прощении. И я не хочу делать это здесь. — Обвожу рукой крошечный кабинет.

— Есть шанс, что ты меня не простишь? — спрашивает он, пристально глядя.

— Есть шанс, Коннор. Рискни.

— Что ж, хорошо, что я люблю риск.

Он целует меня в макушку, велит ждать и исчезает. Я делаю первый глубокий вдох за весь вечер и меня накрывает его запах, пропитавший воздух. На стене висит зеркало, я подхожу и смотрю на себя. Волосы взлохмачены, губы распухли и посинели от поцелуев, щеки горят, глаза блестят.

— Тебе надо передумать, — говорю отражению. — Ты правда хочешь уйти с человеком, который уже однажды разбил тебе сердце и может сделать это снова?

Дверь открывается раньше, чем я успеваю решить, и влетает весь женский отряд: сестры, Миа, Джулия.

— Что происходит? — требует Сиенна.

— Кажется, я ухожу с Коннором.

— Кажется? — уточняет Сейди.

— Ты семь дней в Силверпайне и уже целуешься с Коннором Хейсом? — удивляется Джулия. Я вздрагиваю, пока не вспоминаю, что Коннор играл за «Торонто Найтс». Конечно Джулия его знает — она же фанатка хоккея.

— Я потом расскажу всю историю, — говорит Сиенна и поворачивается ко мне. — Ты уверена?

— Я знаю, что хочу заняться с ним сексом, но во всем остальном не уверена. Я схожу с ума? Вы бы сказали, если бы я сходила?

— Как старшая сестра, я видела, в каком состоянии ты была после того, как он ушел. И теперь, когда я знаю его имя, он у нас не в фаворитах, — говорит Сиенна. — Но если ты уверена, мы не будем мешать.

— Я не собираюсь его прощать, просто хочу переспать с ним.

— Он горячий для мужика в возрасте, — замечает Миа.

— Тут она права, — кивает Сейди.

Я обнимаю их всех.

— А парни где?

— Они выиграли игру во флирт и перешли к игре в перепихон, — отвечает Джулия.

В коридорчике за дверью стоит Коннор с моим пальто. Он помогает мне надеть его, аккуратно застегивает пуговицы и завязывает пояс.

— Как будто упаковываю свой подарок, — шепчет он только мне.

— Будь осторожна, — говорит Сиенна, когда я обнимаю ее. И я понимаю: она говорит не про презервативы. Она говорит про меня. И она права. Это не просто бывший парень.

Это тот единственный, которого я все еще люблю.

Глава 16

Скарлетт

Дорога к дому Коннора проходит в тишине. Пока мы сидели в баре, пошел снег, и улицы опустели, будто весь город спрятался по домам. Коннор держит мою ладонь в своей, будто боится, что я выпрыгну из машины, стоит ему отпустить.

— А что, если я передумаю, когда мы приедем? — спрашиваю.

Коннор бросает на меня взгляд.

— Тогда отвезу тебя обратно в гостиницу. Или, если хочешь, останемся у меня и просто поговорим.

— О, теперь он, видите ли, хочет поговорить, — замечаю.

Коннор косится на меня.

— Я всегда хочу поговорить с тобой, Скарлетт.

— Кроме тех моментов, когда это действительно важно, — парирую.

Он отворачивается, но я успеваю заметить, как он дернулся. Мне неприятно быть жесткой специально, но иначе нельзя. Я доверилась ему, а он этим воспользовался.

— Полагаю, ты так и не прочитала мое письмо? — спрашивает он.

— Кто вообще оставляет письма, Коннор? Неужели так сложно было взять телефон и позвонить? Мы встречались шесть месяцев и за это время ты писал и звонил мне чаще, чем мои родители и сестры. Порой я думала, что ты просто задаривал меня вниманием.

Он выглядит так, будто я только что его ударила и от этой его реакции мне даже смешно.

— Я не задаривал! — искренне возмущается он. — Мне просто нравилось с тобой разговаривать. — «Нравилось» звучит болезненно легко. — Даже когда ты злишься, я хочу слышать твой голос. — Он снова на меня смотрит. — И нет, я не в каком-то извращенном смысле, учитывая твою работу.

Я и не подумала об этом, но его уточнение все равно приятно.

— Хотя сейчас ты явно не настроена со мной разговаривать, — добавляет он.

— А, то есть теперь это моя вина? — поворачиваюсь к нему.

— Нет! — он сжимает мою ладонь, потом смотрит на меня с подозрением. — Ты ведешь себя так же, как тогда, когда устроила скандал тому мальчишке.

— Тот мальчишка был маленьким демоном, Коннор! — возмущаюсь я.

Я даже удивляюсь, что он это помнит. Мы как-то ужинали, и ребенок за соседним столом закатил истерику и начал кидаться кусками хлеба. Родители болтали, не обращая внимания. Я никогда не вмешиваюсь в чужое воспитание, но тогда сделала исключение. Правда, со стороны все выглядело так, будто я ругаюсь с