Там, где тает лед - Ава Хилл

мужа Джейн и моего личного врага. Когда-то мы были друзьями: играли вместе в младших лигах, учились в одном университете в Торонто — пока меня не взяли в НХЛ, а его — нет. Он вернулся в Силверпайн, занялся семейным магазином и женился на Джейн. Думаю, какая-то часть его все еще винит меня — за что, понятия не имею.

— Слышал, у тебя проблемы с дамами, — говорит Джаред. В его темных глазах почти восторг.

Я смотрю на Кэма и тот закатывает глаза.

— Никаких проблем, — отвечаю. — Разве не рановато для тебя?

— Увидел твою машину на парковке. Решил поздороваться со старым другом. Твоя подружка сильно расстроила Джейн вчера.

— Ты пришел защищать бывшую жену? — спрашиваю.

В Нью-Йорке и Торонто я избегал таких сцен. Там, даже несмотря на то что я — Коннор Хейс, люди не лезли в мою личную жизнь, и я мог устанавливать границы.

— Она мать моего ребенка, — говорит Джаред. — Если кто-то ее цепляет, я обязан реагировать.

Ну… здесь я не могу его винить. Если кто-то заденет Скарлетт — я отреагирую так же.

— Она первая начала, Джаред, притворившись, что потеряла заказ. А я не контролирую, как реагирует Скарлетт. — За его спиной замечаю, как Скарлетт пытается открыть дверь, неуклюже удерживая огромный толстый каталог. Но замираю я не из-за этого.

На ней — моя шляпа.

Я оставил ее сегодня утром в машине ее отца. Она даже не понимает, что это значит.

— Отойди, — говорю Джареду. — Мне нечего тебе сказать. И если у Джейн есть проблемы, то пусть говорит со мной сама.

Проследив за моим взглядом, Джаред тоже видит Скарлетт.

— Это она? Может, я поговорю с ней сам.

— Сделаешь шаг к ней и будешь жалеть об этом всю жизнь, — рычу я. — Отойди, Джаред.

Он стиснул челюсть, но освобождает табурет рядом как раз к тому моменту, когда Скарлетт кладет каталог на стойку с громким стуком. Кэм наблюдает за нами веселыми глазами.

— Классная шляпа, — говорит он, выразительно глядя на меня.

— Спасибо, — звонко отвечает Скарлетт. — Подумала, что она мило смотрится с моим костюмом.

— Я сейчас вернусь, — говорит Кэм, бросая на меня еще один многозначительный взгляд.

— Что это было? — спрашивает Скарлетт, снимая пальто. Под ним — зеленый свитер, черная плиссированная юбка, черные колготки и высокие сапоги. Я бы занялся любовью с ней в этом образе прямо на стойке. В одних сапогах и в моей шляпе.

— Маленькая, ходить по городу в моей шляпе — это определенный сигнал, — говорю я.

— Какой сигнал? — моргает она, широко распахнув глаза.

Поворачиваюсь на табурете, зажимая ее между своих ног.

— Что ты моя. Моя, чтобы смотреть. Моя, чтобы касаться. Моя женщина. Это значит: надев эту шляпу, ты объявляешь себя моей. Я не расстаюсь с тем, что считаю своим. Я уже сделал эту ошибку и больше ее не совершу.

Скарлетт шумно сглатывает, кладет ладонь мне на бедро и придвигается ближе. Я впитываю ее запах, тепло ее кожи сквозь джинсы.

— Я тебе не принадлежу, Коннор, — шепчет она.

— Пока нет, маленькая.

Я уверен, как никогда: она станет моей. Я не знаю, каким будет наше будущее — будем ли мы в Силверпайне или в Нью-Йорке. Но я точно знаю одно: неважно, где мы будем. Мы будем вместе. Остальное разберем потом.

Она задумчиво мычит.

— Кстати, я заехала в Butter & Bloom по дороге и забрала залог.

И тут до меня доходит, почему она надела мою шляпу. Я начинаю смеяться. Маленькая победа. Она прекрасно знает, что это значит.

— Ты нарочно надела мою шляпу, чертенок?

— Как быстро я превращаюсь из «маленькой» в «чертенок», — надувается Скарлетт.

— Ведешь себя как чертенок — так тебя и называю.

Она смотрит на меня искоса.

— Ты сердишься?

Я просовываю руки под ее табурет и резко подтягиваю его ближе. Скарлетт ахает, пальцы впиваются мне в бедро, другая рука ложится на мою грудь. Она закидывает голову, глядя на меня широко раскрытыми глазами, губы приоткрыты от удивления.

— Я никогда не смогу сердиться на тебя, Скарлетт, — говорю и позволяю ей увидеть правду в моих глазах. Медленно наклоняюсь и втягиваю ее нижнюю губу между своими. Она тихо стонет, сжимает мою рубашку и тянет меня ближе.

Как бы она ни злилась на меня, я точно знаю: она все еще меня хочет. Отстраняюсь, пока не зашел слишком далеко.

— Что это? — киваю на каталог.

Скарлетт моргает, будто стряхивая туман из головы, и слегка трясет головой.

— Это свадебная книга. — Она раскрывает каталог. — Здесь все. Потенциальные площадки, цветы, торты, идеи декора, большое или маленькое торжество, и даже встроенный список гостей для семьи Монро.

Меня поражает, насколько все детально. А еще сильнее поражает, что книга разделена на три части — по секции на каждую сестру. У Скарлетт — своя вкладка.

— Это твоя свадебная книга, — говорю я.

Скарлетт проводит пальцем по вкладке со своим именем.

— Она не моя конкретно. Она для всех трех. Мама составила ее, исходя из наших личностей.

Я тянусь к книге, переворачиваю страницу перед ее вкладкой и Скарлетт шлепает меня по руке.

— Нельзя это смотреть.

— Почему? Учитывая, что я буду женихом, имею право знать, какой будет моя свадьба.

Скарлетт застывает, рот приоткрывается. Черт, как же я люблю ее дразнить.

— Ты не будешь моим женихом, Коннор.

— Назови одну разумную причину, — отвечаю я.

Скарлетт глубоко выдыхает.

— Потому что это не кино. Я не собираюсь бросать все и переезжать в глушь только потому, что у тебя бизнес, который не перенесешь в другое место.

— Технически, я не могу перевезти ранчо в Нью-Йорк. Но мы можем купить ранчо в штате Нью-Йорк и оставить Оливера здесь. Мне придется приезжать пару раз в год, чтобы проверять дела, но ничего страшного.

И как только я это произношу — понимаю, что сказал вслух то, что до сих пор думал только про себя. Не потому что не хочу — наоборот. За последний год я понял главное: ради Скарлетт я уеду из Силверпайна. Выбрать ее — эгоистично, но я не хочу без нее жить. И может быть… может, она без меня тоже не