Измена. Твоя не единственная - Марина Мартова

Ауч!

Чёрт, щека распухла.

Вздыхаю и плетусь в ванную.

Тело нещадно болит, но в голове, наконец-то, начинает проясняться.

Но о муже я сейчас не думаю. Мне ужасно стыдно перед Северовым. Классного же следователя он себе в команду нашёл… с целым ворохом дополнительных проблем и неприятных сюрпризов.

Встаю в душевую кабинку под тугие тёплые струи.

Мне кажется, я насквозь пропахла Игорем, и так хочется стереть этот ненавистный аромат!

Намыливаю тело, а горячие струи смывают с меня запахи этой ночи, но даже сейчас я не позволяю себе думать о произошедшем… слишком мерзко…

Я осторожно провожу намыленной мочалкой по болезненно ноющей и саднящей коже. На бёдрах в нескольких местах вижу проявляющиеся покраснением отпечатки пальцев Игоря.

Память тут же подкидывает кадры, как муж крепко держит меня за бёдра и…

Нет, нет, нет! Я не буду об этом думать!

Я переживу всё, забуду и пойду дальше…

Господи, ну кому я сейчас вру⁈

Такое не забывается.

Выхожу из душа и смотрю на себя в огромное зеркало над раковиной. Шея и ключицы покрыты красными отпечатками любви Игоря, на опухшей щеке расползается синяк…

Что ж, Катя, отличное зрелище!

Самое то для следователя!

Чёрт!

Как такое могло произойти⁈

Боже мой, Игорь, что ты сделал с нами⁇

Как жить дальше, когда сейчас хочется уснуть и никогда больше не просыпаться?

У меня просто нет больше сил…

Потираю ладонями лицо, умываюсь. Надеваю белый гостиничный халат на голое тело и стараюсь взять себя в руки.

Надо пережить эту ночь, а завтра… я обо всём смогу подумать завтра…

Сергей

Лежу в кровати и тупо смотрю в потолок.

Несколько раз порываюсь пойти к Кате, но грубо торможу себя.

Не нужно ей это сейчас.

Пусть побудет одна, успокоится.

В памяти тут же всплывают её испуганные с застывшей в них отчаянной мольбой глаза, когда я врываюсь в номер.

Только сейчас я смог рассмотреть припухлость и огромный синяк на щеке Кати и несколько сломанных ногтей на её красивых длинных пальцах.

Вот дерьмо…

Как представлю, что этот мудак делал с моей Катериной, так кровь стынет в жилах, а потом сворачивается от лютого гнева и ненависти.

Урою этого ублюдка!!!

Надеюсь, ребята из охраны гостиницы хорошо намнут ему бока и выкинут где-нибудь в поле.

А Катя… я о ней позабочусь и не подпущу больше это чудовище к ней.

Я не посмел предложить ей написать заявление. По глазам видел сразу, что не согласится, и я лишь вопросом своим окуну её в ещё большее пекло самобичевания.

К чёрту!

Сам уничтожу эту тварь!

Пару дней мы живём в гостинице спокойно, только вот когда решаемся выйти из номера, случается непредвиденное.

Я чувствую, что Кате ужасно неловко и неуютно. Она накидывает капюшон и распускает волосы, чтобы синяки на её щеке и шее не так сильно бросались в глаза. Голову она опускает вниз.

Звук колокольчика оповещает нас о подошедшем лифте. Створки распахиваются… и тут начинается…

— Какого чёрта ты делаешь рядом с моей женой? — громкий рык этой наглой бессмертной твари раздаётся на весь коридор.

Глава 34

Катя

Стоящий рядом Сергей быстро загораживает меня собой, на мгновение сжимает мою ладонь.

— Иди в номер, — не оборачиваясь произносит, и его уверенный голос неожиданно успокаивает, хотя, глядя на горящие лютой ненавистью синие глаза мужа, мне становится не по себе.

Я чувствую, как наливается сталью тело Северова. Он не сводит своего взгляда с Игоря, который огромной скалой так и стоит в открытых дверях лифта.

— А я ведь узнал тебя, сосунок, — прищуриваясь тихо роняет муж, и я перевожу взволнованный взгляд на Сергея.

О чём он?

Не понимаю.

Северов молчит пару мгновений. Они с Игорем прожигают друг друга странными, только им понятными взглядами.

— Давай спустимся и поговорим, — холодно произносит Сергей.

Муж усмехается.

— Ну, давай… Серёжа, — едко роняет Игорь и сплёвывает на пол, а потом переводит злой взгляд на меня, — собирай вещи, Катюша.

Меня передёргивает от его голоса и выразительного взгляда.

Видеть мужа не просто неприятно… мерзко.

Игорь по-прежнему прожигает меня своим взглядом, когда делает шаг назад. За ним тут же заходит Сергей, и створки лифта за ними закрываются.

Вздыхаю, закусываю губу, но решаю послушаться Северова и возвращаюсь в номер.

Зло пинаю гостиничные тапочки и прохожу в свою комнату.

Вещи собирать.

Ага, щаз!

Нет, конечно, слушаться мужа я не намерена, как и бегать за мужчинами и подслушивать о чём они говорят, тоже не собираюсь.

Хотя брошенная Игорем фраза меня зацепила.

Значит, они ранее уже были знакомы с Сергеем.

А не об этом ли хотел мне рассказать Северов?

Сплошные, чёрт возьми, тайны!

Несколько минут в тишине номера рассуждаю сама с собой. Впервые с момента новогодней ночи мой разум кристально ясен, а я абсолютно собрана.

Конечно, ни о каком примирении с Игорем речи нет.

Развод и как можно скорее.

Только вот уже понятно, что Игорь просто так не отпустит. Он уже закусил удила. Дальше будет лишь хуже.

Поэтому мне нужно действовать.

Удручённо качаю головой.

Чёрт.

Я никогда не думала, что мне придётся идти против собственного мужа. Сражаться с ним в сложнейшей шахматной партии, которой стала в последнее время наша жизнь.

Но я больше не позволю быть себе пешкой.

Хватит.

Как бы не было трудно, нужно подниматься с колен, Катя.

Пора вспомнить — ты королева!

Ладони сами сжимаются в кулаки, и я решаюсь сделать то, что уничтожит Игоря окончательно, погубит его карьеру и закроет многие двери.

Беру свой телефон и набираю знакомый номер, а когда звонок принимают, произношу:

— Привет, Светик! Прости, но мне снова нужна твоя помощь.

Рассказываю подруге всё, делюсь своими мыслями и, наконец, выслушав меня, Света неуверенно отвечает:

— Катюш, ты хорошо подумала? Нет, ты не подумай, я всё сделаю! — она тут же спохватывается и быстро тараторит, а потом говорит уже тише и медленней, — всё это очень дурно пахнет и может вылиться в катастрофу, которая и тебя сметёт вместе с Игорем.

— Да, я всё понимаю, Свет, и не прошу глубоко копать. Достаточно будет лишь намёков в виде совместных фото и незначительной переписки.

Света несколько секунд молчит, я слышу в трубку её тяжёлое дыхание и понимаю её нерешительность. Задеть ведь может не только меня, но и её,