Измена. Твоя не единственная - Марина Мартова

Твари!!!

Несколько ударов и меня забрасывают как мешок с картошкой на заднее сидение гелика, а там один укольчик и всё! Очухиваюсь я только при подъезде к родному городу.

Меня выкидывают как какого-то помятого алкаша около дома и напоследок рекомендуют подумать о своём поведении и более таких прогулок не совершать.

Твари-твари-твари!!!

Внутри всё горит.

Кое-как поднимаюсь, отряхиваюсь и, подволакивая ушибленную ногу, иду в дом.

Гнев ударной волной сметает внутри всё.

Я разорву этого гада!!!

В коридоре скидываю испорченные шмотки, шагаю на кухню, залпом выпиваю вытащенную из холодильника бутылку ледяной воды и достаю телефон.

— Здорово!

— И тебе не хворать! — отвечает старинный друг.

— Нашёл что-нибудь? — стараюсь говорить спокойно, но сам понимаю, что мой голос слишком напряжён.

— Что здорово прижал он тебя?

— Скорее лезет туда, куда его не просят, — обтекаемо отвечаю, — ну, так что? Накопал?

— Есть у меня кое-что, но не уверен, что тебе подойдёт.

— Спасибо, Илюха! Я в тебе был уверен! Скидывай всё на старую почту, мне бы хоть за что-то сейчас зацепиться, — искренне благодарю друга. От его слов аж на душе полегчало сразу.

Открываю ноутбук и немедля открываю полученные от друга файлы.

Илья накопал хорошие зацепки, но раскручивать их мне придётся самому.

Конечно, с депутатской неприкосновенностью Тульчевского не посадят, но эту информацию я и не в полицию понесу, если Алина и её папаша от меня не отстанут.

Даю задание своим подкормленным мной ребятам пошуршать немного там и тут, выяснить осторожно кое-какие подробности, и через неделю получаю нехилый такой компромат.

По всему выходит, что от махинаций господина депутата пострадали не самые простые люди. Конечно, они об этом пока не догадываются, но я вполне могу поспособствовать этому процессу.

Доверие ко мне у этих товарищей есть, не первый год с некоторыми из них общие дела ведём. И вот им уже совсем не будет важно, кто такой господин Тульчевский и депутатская ксива его не спасёт.

Алина постоянно обрывает мне телефон. Достала, честное слово.

Папаша её прорезается за эту неделю лишь один раз. Уточняет, что у нас с Катей с разводом.

— Ничего! — гаркаю в телефон и отключаюсь.

Нет, ребёнка Алины я готов признать, если тест ДНК покажет, что я счастливый папаша, но развода Тульчевский не дождётся!

Чёрт! Ребёнок… у меня возможно скоро родится сын или дочь.

Лежу в постели и пытаюсь понять, что я чувствую к этому малышу?

Не знаю.

Нет никакой радости, пустота в душе, абсолютная тишина. Но и негативных эмоций сейчас я уже не испытываю. Наверно, это говорит о том, что я смирился с этим будущим… я скоро стану отцом.

Чёрт! Как же всё сложно.

Если бы это был наш с Катей ребёнок, я уверен, что был бы сейчас безумно счастлив и с радостью бы ходил с ней на УЗИ, гладил бы округлившийся животик жены и разговаривал с малышом… но я, кажется, уже похерил такое будущее.

Я не идиот и понимаю, что Катя практически потеряна для меня.

Думать о том, что жена сейчас находится рядом с этим ублюдским блондином, больно. Рвёт всё внутри, царапает ядовитая ревность… но также я отчётливо понимаю, что с ним она под защитой.

Мои ребята, которые наблюдают сейчас за женой, не всегда могут подойти близко, а эта белобрысая гнида всегда вертится вокруг неё.

Всю эту неделю приходится терпеть и не звонить Катюше. Даже общение в соцсетях эта падла Тульчевский отслеживает.

Чтобы не навредить Кате, я старательно избегаю общения с ней. Кто знает, что творится в голове у этой долбанутой семейки. Вдруг всё-таки попытаются отыграться на Кате.

Да и посвящать их в то, что у нас всё с женой на грани развода, я не собираюсь.

Ничего! Осталось совсем немного, и я встречусь с папашей Алины и там посмотрим кто кого.

За свою жену я буду бороться до последнего. Никакого развода, никакой свадьбы!

И вроде бы всё идёт по плану, как вдруг десятого января какой-то наглый хлыщ сообщает мне, что Катя подала на развод!

Что это за, мать вашу, хрень!

Катюша, девочка моя, что же ты творишь⁈

Глава 37

Катя

Так вот где я видела Сергея!

В университете!

Ну, конечно!

Как же я сразу не поняла⁈

Балда!

Так и хочется дать себе по лбу.

Значит, я ему уже тогда понравилась, а я ведь совершенно ничего не замечала… хотя, чему удивляться? До недавнего времени для меня существовал лишь Игорь.

А ведь я помню тот погром на кухне общежития, про который мне рассказал сейчас Сергей. Столы и стулья валялись, а на дверце старенького холодильника красовалась объёмная вмятина.

Мы с девчонками гадали ещё, что такого могло там произойти за пару часов нашего отсутствия, а оказывается это Игорь с Сергеем выясняли отношения… из-за меня.

Чёрт.

Даже сейчас, когда я снова вспоминаю о нашем разговоре, щёки почему-то заливает румянец стыда.

Я ему нравилась, но он тогда решил отступить, так как видел, что я искренне люблю Игоря… и я действительно любила.

Чёртов джентльмен!

Надо было отбить меня! Может быть, сейчас мне было бы не так больно!

Глупо злюсь, но не на Сергея, нет. На себя.

Честно говоря, я сейчас испытываю не только небольшую неловкость от этого признания Сергея, но и облегчение.

Боже… я же ждала, что босс вывалит на меня очередную правду о похождениях мужа, а Северов решил рассказать о нашем давнем знакомстве и его привязанности ко мне.

Неловко… чертовски неловко.

Смотрю в зеркало и ещё раз провожу по губам прозрачным блеском. Верчу головой в стороны, проверяю не видно ли под толстым слоем тоналки моих синяков.

Сегодня очень хочется выглядеть на все сто, но, конечно, в моей ситуации это невозможно, поэтому я согласна и на просто хорошо или даже удовлетворительно.

Улыбаюсь себе уголками губ, провожу ладонью по распущенным волосам, и, подхватив сумочку, выхожу из номера. Брючный костюм не сковывает движения, хотя тело ещё отдаёт болью при каждом шаге.

Что я делаю сейчас?

Сейчас я встречаюсь с адвокатом, контакт которого скинул мне Тульчевский, чтобы поставить точку в нашей с Игорем истории.

Глупо?

Возможно, но я решаю, что сейчас можно рискнуть.

Что мне собственно терять?

Дом оформлен на нас двоих в равных долях, здесь Игорь ничего не сможет сделать, если вдруг всё-таки решится бодаться