Измена. Твоя не единственная - Марина Мартова

— Хорошо, Катюнь, — наконец, отвечает Света, — дай мне немного времени, и я всё найду.

— Спасибо… — шепчу в трубку и нажимаю отбой.

Вот и всё. Шахматные фигурки задвигались.

Зря ты решил играть против меня, Игорь.

Холодное спокойствие разливается приятной волной по моему напряжённому телу.

Боже, как давно я не ощущала себя настолько комфортно.

Подхожу к шкафу, достаю оттуда документы по делу и сажусь с ними на кровать, но не успеваю открыть свою тетрадь с заметками.

Громкая мелодия телефона привлекает внимание, и я подхватываю свой гаджет, на экране которого светится неизвестный номер.

Принимаю вызов и тут же слышу уже знакомый неприятный голос:

— Здравствуйте, Екатерина Александровна, это Тульчевский.

Глава 35

Катя

— Павел Сергеевич, — холодно произношу. Думаю, папочка Алины прекрасно понимает, что я не горю желанием его слышать, — что Вам от меня в этот раз нужно? — нет, я совершенно не собираюсь скрывать свою неприязнь.

Мужчина откашливается, и даже через телефонную связь я чувствую его гнев и злое напряжение, что быстро сгущается между нами.

Плевать.

Потираю пальцами ноющий висок.

Когда же весь этот балаган в моей жизни закончится, и я спокойно выдохну⁈

— Я думал, что мы с Вами мирно решили наш вопрос, — мужской голос тяжелеет.

Это он мне угрожает сейчас⁇

— Если Вы об Игоре, то я в Вас разочарована, Павел Сергеевич. Что ж Вы так плохо следите за своим будущим зятем⁈ — настроение паршивое, и я не стесняясь бросаю едкие фразы в мужчину, — я думала, Вы с дочерью сможете удержать его рядом хотя бы в новогоднюю ночь, но увы…

В ответ в трубке сначала раздаётся тяжёлое дыхание, а потом Тульчевский задаёт мне вопрос в лоб:

— Вы подали на развод, Екатерина Александровна?

Внутри что-то болезненно ломается и крошится от этого его тихо и скрипуче произнесённого «развод», хотя я уже свыклась с тем, что эта неприятная процедура мне скоро и неминуемо предстоит.

Да я жажду этого!

Однако, это дурно пахнущее, омерзительное слово царапает слух, но я быстро беру себя в руки и громко хмыкаю в трубку.

— Если Вашей дочери так не терпится занять моё место, Павел Сергеевич, пожалуйста, постарайтесь более аргументированно повлиять на Игоря. Мне очень бы хотелось получить его согласие на этот самый развод, чтобы мы мирно решили наш вопрос, — возвращаю ему его же слова.

— Значит, Вы с ним не помирились? — я слышу, как чиркает зажигалка, и мужчина затягивается, а потом с шумом выпускает сигаретный дым.

— Уверяю Вас, это невозможно, — замолкаю на пару мгновений и продолжаю, — я с огромной радостью передам Игоря в ваши с Алиной руки, здесь Вам не стоит волноваться.

Сдуваюсь. Весь запал исчезает, и я медленно ложусь поперёк кровати.

Даже не знаю, что меня заставляет ещё удерживать телефон у уха, вроде бы всё уже сказано…

— Екатерина, — кажется, впервые Тульчевский обращается ко мне вот так… без отчества, — мне действительно жаль, что всё так завертелось, — он снова выдыхает дым, — Игорь — гниль, недостойная такой женщины как Вы, Катя. Прощайте.

В трубке раздаются гудки, и я откладываю телефон.

Несколько минут просто смотрю в потолок.

Это постоянное тисканье меня в разные стороны, общение с будущими родственниками Игоря… да, просто это безжалостное давление на меня убивает!

А то, что творит Игорь…

Я живу как на пороховой бочке — никогда не знаю, где и когда рванёт, и откуда выпрыгнет очередной чёрт!

Когда мне просто дадут отдохнуть⁈

Устала от всего этого… надо срочно вырываться из этого замкнутого круга.

Когда уезжала в командировку, я считала, что хотя бы на некоторое время меня оставят в покое, но стало лишь хуже.

Несколько раз потираю ладонями лицо и встаю, медленно вышагиваю по комнате.

Ещё несколько дней, Катя… потерпи несколько дней.

Уговариваю себя, а в уме прикидываю сколько времени понадобится Свете, чтобы нарыть интересующую меня информацию.

Подхожу к окну и опираюсь руками на широкий подоконник.

В конце концов, Тульчевский прав.

Давно пора подать на развод.

Детей у нас с Игорем нет, но вот дом я ему оставлять не собираюсь. Положенную мне по закону половину я получу.

Адвокат, Катя, срочно нужен адвокат…

Перебираю в уме своих знакомых, но понимаю, что большинство из них скорее друзья Игоря, чем мои, поэтому тут есть нехилый такой шанс вляпаться в подставу от почти бывшего мужа.

После всего, что произошло… и того хаоса, в который моими стараниями, надеюсь, скоро превратится жизнь Игоря, рассчитывать на этих людей будет крайне глупо… поэтому хорошим решением будет обратиться к Северову.

Кстати! Северов!

Смотрю на висящие на стене часы и понимаю, что прошло менее получаса с того момента, как мужчины спустились вниз.

Надеюсь, сегодня они обойдутся без драки. Вроде бы трезвые были оба.

Несколько раз нервно прохаживаюсь по комнате и вздрагиваю, когда слышу, как открывается и хлопает входная дверь.

Быстро выхожу из спальни и напряжённым взволнованным взглядом окидываю своего босса, пока он спокойно и не торопясь снимает ботинки.

Наконец, Северов поднимает голову и криво ухмыляясь, смотрит в ответ на меня.

— Испугалась, Катерина? — весело спрашивает он, а я отмечаю, что на лице Сергея нет припухлостей и крови, лишь футболка примята у ворота.

Отлично, значит, драки в этот раз не было.

Успокоившись выдыхаю.

— А как ты думаешь? — опираюсь плечом о дверной косяк и складываю руки на груди.

— Не переживай, мы просто поговорили, — Сергей проходит в гостиную и садится в кресло.

С трудом, честно говоря, верится.

Слышу, как входящим сообщением пиликает мой телефон и возвращаюсь в свою спальню, беру в руку гаджет.

На экране высвечивается номер телефона и подпись «адвокат».

Что ж, похоже, Алине действительно очень хочется замуж… или Тульчевский так желает избавить меня от «гнили»…

Горько улыбаюсь и откинув телефон на кровать, возвращаюсь к боссу.

— Ты хотел поговорить со мной, Сергей, — прямо смотрю в его голубые глаза, — думаю сейчас самое время.

Глава 36

Игорь

Не могу поверить!

Эта наглая депутатская рожа всё-таки решается вмешаться в мою жизнь!

Вот сука!

Когда мы с этим белобрысым выходим из лифта на подземной парковке, я успеваю сделать только пару шагов, и меня