Царствуй во мне - Наталья Ратобор

Дама вошла в зенит женской прелести: горделивый стан, полноватые аппетитные плечи, безупречный цвет лица, контрастирующий с медными кудрями, покровительственный взгляд, приятная улыбка и тонкий, деликатный юмор. Во всем ее облике чувствовалась порода.

Валерия Леонидовна нынче не танцевала – к ней подходили на поклон, понимая и принимая ее негласное могущество. Красавица купалась в славе: настал ее звездный час. Она почти забыла мерзавца Шевцова, пренебрегшего ее прелестями и супружеским долгом – в том числе подкреплять своими растущими чинами ее светский статус. Только дневною скучною порой, между балами, давала она иногда волю мстительному воображению. Но при всем ее неограниченном воздействии на любовника, склонить Жоржика к тому, чтобы разрушить карьеру Валерия Валериановича она не могла – и это не давало ей покоя.

– Господин Ворохов, правда ли, что вас пожаловали чинами и перевели в столицу после личного подвига? Расскажите! – тормошили скучающие дамы генерал-лейтенанта – седого, прокопченного под азиатским солнцем немолодого господина.

– Милые дамы, военные происшествия не для ваших ушей!

– Ну отчего же, или вы нас за марципановых кукол считаете?

– Да как бы я посмел! – притворно протестовал господин Ворохов, признавая про себя их правоту.

Но в конце концов он загорелся и принялся увлекательно излагать известную легенду о том, как спас первую красавицу гарема бухарского верховного кашбеги от вооруженных нечестивых посягателей. Мужчины насмешливо ухмылялись, женщины ахали, в пределах пристойного.

Господин Ковалевский выслушивал вороховские истории с пониманием. Бывалый воин ведал настоящую цену награде за «личный подвиг» и знал, о чем Ворохов действительно умалчивал: во время дерзкой вылазки в афганский кишлак он вывел из крысиной ямы пленных, включая высокопоставленных российских сановников. Ныл с тех пор задетый в перестрелке бок, а поврежденный глаз утратил прежнюю зоркость.

Бал в этот раз удался: кавалеры были явно в ударе, да и дамы по живости не отставали от них. К утру усталые, затекшие ножки, стесненные туфельками, запросили освобождения – гости принялись любезно прощаться друг с другом, обещая непременнейше скоро собраться вновь, причем тем же удачным составом, едва ли осознавая, что механически, по привычке, производят на свет очередную учтивую и обязательную ложь.

Валерия Леонидовна с радостью распрощалась с отъезжавшими: ей предстояла изнурительная неделя визитов. Но такова жизнь, придется потерпеть.

* * *

В начале марта 1914 года генерал от инфантерии Ковалевский, не скрывая волнения, демонстрировал Илье Арнольдовичу Ворохову попавшую ему в руки секретную докладную записку бывшего министра внутренних дел, члена Государственного Совета господина Дурново. Адресованная Государю Николаю II относительно предполагаемого участия России в военных действиях против Германской Империи:

«В случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, – социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна… <…>…социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».

– Записка попала к Государю? – обеспокоенно спросил господин Ворохов.

– Не знаю… Но есть вероятность, что сей документ был Государем не прочитан.

– Невозможно представить, чтобы великая Россия без боя сдала Германской Империи Малороссию с Польшей и прибалтийские наши края, – возмутился Ворохов, – а новые колонии Германской Империи нужны позарез. Война неизбежна.

– Дорогой мой Илья Арнольдович… При всем уважении… Разве вы не видите – Россия не готова к противоборству? У нас только обозначился стабильный экономический рост; земельная реформа господина Столыпина, увы, была недостаточно масштабна, да и та только теперь начинает приносить плоды… Земельный вопрос на данный момент не решен. К сожалению. Крестьянство малоэффективно: в хозяйстве предпочитают до сих пор по старинке: лошадь, соха… Перевооружение и реформа армии произойдут не ранее 17-го года. Помяните также революционные брожения, слабость и, будем откровенны, неуклюжесть управления. Господин Дурново тысячу раз прав: в случае войны именно Россия приняла бы на себя главный удар; она, а не втравливающие нас в катастрофу союзники. Российская Империя менее всех заинтересована в войне!

– Позвольте… А союзнические обязательства? А защита братских славянских Балкан от Австро-Венгерского чудовища? А возвращение России в свои естественные границы, с Галицией и Карпатами? А выход к Средиземному морю? А Босфор с Дарданеллами, российский ключ к Европе?

– Государство в первую очередь обязано заботиться о своем населении и своих практических интересах. На расширение Империи у нас внутренних ресурсов нет. В настоящий момент. Всему свое время.

– Георгий Рафаилыч! Я – сугубо военный человек, а не экономист и не политик. Мне трудно разобраться, больно уж все напутано. Я за Веру, Царя и Отечество. Как Государь повелит, так и будет.

* * *

Валерию Валерьяновичу Шевцову была оказана честь выступить поручителем на венчании Илоны, в крещении Лии, выходившей замуж за полковника стрелковой пехоты Панина, командира и старинного боевого товарища Валерия Валерьяновича по Туркестану. На свадебное торжество, среди прочих, был с удовольствием зван бывший сослуживец и приятель по полковым пирушкам штабс-капитан Захар Томшин, человек уравновешенного и рассудительного темперамента, но под хмельком да в доброй компании – затейник и пародист.

Полковник Панин недолго добивался сердца девушки: кто не пленился бы бравым, награжденным орденами офицером, деликатным и отменно остроумным ухажером! Илона отринула прежние помыслы и вверилась Константину Назаровичу безоглядно.

Хоть и не возбранялось ему брать в жены крещеную цыганку, на косые взгляды свет не скупился. Но Константин Назарович был дворянином старой закалки, напористым и решительным, на пустяки не разменивался. Единожды полюбив, умел быть преданным до гроба.

Взволнованный и умиленный Валерьян Валерьевич благословил к венцу свое Богом посланное, утешное дитя. Суровый полковник с замиранием сердца опустился на колени рядом с избранницей. В дар обручённым Шевцовы преподнесли венчальные иконы и семейную реликвию – старинное издание Библии XVIII века.

Счастье Илоны было безмерным. Правда, ложку дегтя в свадебный мед добавили стачки рабочих: 7 июля пара не сумела добраться до пошивочной мастерской торжественных нарядов на Безбородкинском проспекте[22].

– Константин Назарович, там, вроде на трамвайных путях вагоны лежат? Опрокинутые. Боязно ехать, – струсила Илона.

– Милейший, выезжай из квартала! Живо