Ведьма и темный инквизитор - Джулия Принц

Ректор закончил разговор.

– Ну что там? – спросила я.

– Ферфакс хочет приехать и убедиться сам. В их семье нет никаких сведений о связях с оборотнями. Будет общаться с супругой.

– Значит, будет скандал. – подвела я итог.

И оказалась права.

Буквально к обеду, я ещё приводила свою комнату в порядок после нашествия ректора, спящего красавца и, главное, Тёмного инквизитора, в академию пожаловала чета Ферфаксов.

Джейсон и Алина Ферфакс. Оба были напряжены, а если говорить о герцогине, то она вообще была озлоблена. И начала свой визит с претензий:

– Что вы сделали с моим сыном?

– Мы ничего не сделали, – развёл руками ректор, и сурово посмотрел на них сверху вниз (он был в своём истинном обличии, видимо, для устрашения). – А вот у академии есть к вам вопросы. Почему вы не предупредили, что ваш сын нестабильный оборотень в стадии обретения силы? Могли пострадать другие студенты! И один, точнее одна – пострадала. Его невеста – Анна Мяженова сейчас в состоянии двухмирья.

А ректор знал толк в разговорах с взбешёнными родителями. Герцогиня притихла, но стремление найти виноватого и, желательно со стороны, у неё не исчезло. Это было заметно и по поджатым губам, и по гневному сверканию глаз.

Я стояла неподалеку, поэтому могла наблюдать эту эпичную встречу. Весьма порадовало то, что образ юной студентки я так и не сменила. В виноватые меня, по крайней мере сразу, герцогиня не запишет.

Ректор мрачно посмотрел на собравшихся поблизости студентов, которые сбежались поглазеть на новые лица и узнать что-нибудь интересненькое. Среди них я заметила и пару преподавателей. Сплетни и новости – это вещи которые неумолимо влекут каждого, даже когда это и не нужно, и не к месту. Всем хочется пощекотать себе нервы чем-то, что случилось не с ними.

– Пройдёмте в мой кабинет – безапелляционно сказал ректор, и сразу двинулся в нужном направлении, не дав сиятельным родственникам высказаться.

Чета Ферфаксов, недовольно пыхтя, пошла следом.

Я не стала их сопровождать. В кабинете ректора у меня уже сидел шпион: Чер заранее прокрался туда, чтобы транслировать мне все события.

А посмотреть (трансляция визуальная) было на что.

Герцогиня возмущалась и обвиняла всех подряд: ректора, академию и даже невесту сына (Каким образом девушка оказалась виновна непонятно, впрочем, в своих претензиях Алина Ферфакс за логикой не следила).

Сам же муж семейства, хотя и был недоволен (кто же будет счастлив, узнав, что единственный сын на грани гибели?) реагировал на всё более спокойно, и я бы сказала, адекватно.

Из чего я сделала вывод: оборотни в предках были в роду у герцогини, и она об этом прекрасно знала. А весь этот шум, что подняла, был для отвода глаз. Причём для отвода глаз мужа, ибо ему она в этом так и не призналась. Потому и бесилась. Часто так бывает: человек, который тщательно скрывает тайну, особенно почти обнаруженную, начинает яростно нападать на окружающих. Почему? Из страха, конечно.

Разобравшись в ситуации, я уже решила уйти, как в кабинет зашёл Верлицкий.

– Позвольте вам представить куратора четвёртого курса, на котором учится ваш сын – князя Дэниса Верлицкого.

«Который сам был не в курсе ситуации, так как был поглощён местью ведьме» – про себя усмехнулась я.

И хотя Верлицкий только узнал о том, что случилось с его студентом, тщательно создавал деловой вид.

– Это немыслимо, князь! – набросилась на свежую жертву герцогиня.

– Профессор. В академии нет титулов – пояснил он, и неприязненно покосился на ректора, который явно стремился пустить пыль в глаза неприятным визитёрам.

– Хорошо, профессор! – не стала спорить герцогиня, – но в нашем роду никогда не было никаких оборотней! Это неприемлемо! Наверняка с моим мальчиком что-то тут сделали!

И герцогиня заплакала. Сто процентное средство! Тёмная магиана явно знала, как обращаться с мужским полом. Все присутствующие (а все они были мужчины) засуетились вокруг «несчастной матери». Даже ректор, а уж он был кремень!

– Моего мальчика явно околдовали, – рыдала она, – он такой красивый! Точно какая-нибудь девица, не получив внимания, на него порчу навела!

Ректор тут же принялся уверять, что такого быть не может, в академии строгие правила, и он делал анализ крови юного Ферфакса. Но даже фактами не проймёшь того, кто нацелен скрыть правду любыми средствами.

– Анализ могли подделать! Кто его делал?

– Я сам! – вспыхнул ректор, – и могу дать вам слово, что ничего не подделывал!

– А кто делал забор крови? Вы сами?

Ректор помедлил с ответом. Ох уж эти «джентльмены»! И соврать-то как следует не могут!

– Не вы же?! – ухватилась за неуверенность ректора герцогиня.

– Не я, но это был опытный специалист! – попытался выкрутиться ректор, в стремлении не вмешивать меня.

– И кто же? – не отпустила его эта светлая тварь, о простите – герцогиня.

– Это была уважаемая ведьма. Она же согласилась изготовить зелье, позволяющее обрести вашему сыну новую форму и сохранить жизнь и ему, и его невесте. – всё-таки сдался ректор. Но сдался достойно.

– ВЕДЬМА?! – драматично воскликнула герцогиня и попыталась упасть в обморок. – Вот вам и ответ! Она точно околдовала моего мальчика!

И снова красивые материнские слёзы потекли по мраморным щекам женщины.

И сердце дрогнуло. У Верлицого.

Дверь кабинета распахнулась:

– Именем Церкви Света, вы ведьма Каролина, арестованы!

Глава 16. Прелести допроса

Верлицкий чувствовал, что ведьма, о которой они говорили, рядом, поэтому не мешкая принял решение. Может и прав Арундел, и это кровь предков сказалась на парне Ферфаксов. А может это и ведьма наколдовала или прокляла. Зачем-то же она проникла в академию?

Лучше ему самому во всём разобраться. Так будет справедливо. А иначе эта взбалмошная герцогиня слухи распустит и про ведьму, и про академию.

Не то, чтобы он хотел защитить рыжеволосую распутницу, но и неоправданных наговоров на неё не желал слышать. Лучше он сам… во всем разберётся. Верлицкий стал действовать немедленно: обнаружив ведьму, произнёс положенные слова ареста (то, что он сейчас занимается преподаванием, не умаляет его статус и права инквизитора). И тут же наложил на ведьму заклятие.

И чуть не выругался. Ведьма всё ещё пребывала под личиной студентки, и её хрупкая фигурка, которую опутала его тёмная магия и широко распахнутые зелёные глаза, в которых застыл упрёк, едва его не сломили.

Захотелось отпустить её, обнять и даже утешить.

Пришлось напомнить себе, что именно эта женщина как раз и может быть