Ляля для босса. Это наша дочь! - Саяна Горская

– Мне больше по вкусу называть свою работу сопровождением.

– Марьяна, это проституция!

– Фу, как грубо! – Холодно улыбается. – Вот, в чём твоя проблема. Ты вечно выискиваешь во всем недостатки, и не замечаешь достоинств. А думаешь, легко мне получать деньги? Легко выглядеть так, как я? Зарабатывать себе место под солнцем? Или ты думаешь, что я просто сижу сложа руки?

– Уж точно не сложа ноги, – дразнит её Тёма, и тут же получает в ответ колючий взгляд.

Шикаю на него беззвучно.

– Марьяна, я думаю, ты эгоистка, которая не видит дальше собственного носа.

Она замолкает на мгновение, затем усмехается.

– Может быть. Зато у меня есть то, о чём ты можешь только мечтать.

Чувствую, как кровь приливает к щекам. Моё лицо искажает злость.

– Да? И поэтому ты пришла к нам с просьбой где-то перекантоваться? От хорошей жизни явилась в тот сарай?

– Но в итоге мы здесь… – Она взмахивает руками, указывая на наши хоромы.

– Я тебя не звала.

– Ты моя сестра, – Марьяна резко меняет тон на язвительный, острый. – Или ты забыла? Хочешь отказать мне в такой мелочи? Мы же семья, да?

Я молчу. Она знает, на что нужно давить, чтобы манипулировать мной.

– Ну? —Поддёргивает она. – Мы всё решили?

– Марьяна…

– Ладно, ладно… Раз уж нам настолько здесь не рады, то мы с Сонечкой можем уехать.

Она делает пару шагов к Тёме, но я преграждаю ей дорогу.

Я не хочу, чтобы она трогала Соню своими грязными руками.

Мы смотрим друг на дружку с молчаливым презрением. Даже не пытаемся скрыть взаимных чувств.

Я сжимаю пальцы в кулаки. Кровь стучит в висках.

Хочется вцепиться в её пышные волосы и оттаскать как следует. А потом за шкирку вышвырнуть отсюда, чтобы она не вздумала возвращаться.

Но я не могу… Она ведь заберёт Соню просто из вредности. И не ясно, куда денет.

– Ладно, – шиплю сквозь зубы. – Можешь занять мою комнату на время.

Она расплывается в самодовольной улыбке, вновь подхватывает свой чемодан за ручку и направляется к двери моей спальни.

– Вот видишь, не так уж и сложно, – бросает через плечо, не оборачиваясь.

Обессиленно опускаюсь на диван, зарываюсь лицом в ладони.

В голове вращается тысяча мыслей, но все они разрозненные, туго переплетающиеся с эмоциями гнева, раздражения, обиды.

– Командир, – Тёма кладёт ладонь мне на плечо. – Она же просто вертит тобой через Соньку.

Сдерживаю стон усталости.

– Я знаю, Тём. Знаю. Но что я могу сделать?

Соня улыбается, хватая меня за волосы. Её крошечные пальчики сжимаются.

Тёма осторожно разжимает детский кулачок.

Моя злость чуть стихает.

– Как думаешь, надолго она к нам?

– Мы будем надеяться, что ей надоест наша компания уже через пару дней. Или она переключится на поиск нового спонсора.

Тёма вздыхает, качает головой.

– Это будут самые сложные пару дней…

По тону его понимаю – не верит он в то, что это так быстро закончится.

И я тоже не верю.

Глава 26

Варя.

Наклоняюсь к коробкам и хватаю сумку с Сониной одеждой. Маленькие платьица, бодики, комбинезоны. И для всего нужно будет найти своё место. Благо, в этой квартире нет дефицита с площадью и шкафами.

Иду в детскую, раскладывать вещи. Один ящик комода для бодиков, другой для тёплой одежды, третий для всего остального.

Механическое движение рук помогает успокоиться.

В дверях появляется Тёма. Он подпирает косяк плечом, держа Соньку на руках.

– А что, если она правда решит забрать Соню? – Спрашивает тихо, словно боится, что Марьяна услышит.

Замираю, стискивая в пальцах крошечные носочки.

– Не говори ерунды, – пытаюсь придать голосу беззаботности. – Дочь ей не нужна. Я уверена, что это всё временные трудности, с которыми мы справимся. Как и со всеми другими неприятностями.

Тёма качает головой, хмурится.

– Давай просто расскажем всё Сташевскому. Кажется, он на нашей стороне.

Меня словно пробивает электрическим разрядом.

Резко подскакиваю на ноги и, схватив Тёму за ворот футболки, затаскиваю в комнату.

Закрываю дверь.

– Ты с ума сошёл?! – Шепчу, нависнув над ним почти вплотную. – Даже не вздумай произносить его имя при Марьяне!

Тёма растерянно хлопает глазами.

– Ты представляешь, что будет, если она узнает, что нам помогает Сташевский? Вот тогда она действительно может забрать Соню! Если она поймёт, что через ребёнка можно набивать собственный кошелёк, она будет использовать её как средство для заработка! Ты этого хочешь?

– Нет…

– Я тоже этого не хочу. Поэтому мы оба будем молчать про Сташевского. Мы его знать не знаем. А квартиру мне выделила фирма, в которой я работаю. Понял?

– Понял, понял… Хорошо. – Тёма поднимает свободную руку вверх.

Выдыхаю, прикрываю глаза на секунду.

Вдоль моего позвоночника расползается холодная волна страха.

– И Сташевскому тоже не вздумай проболтаться. Он ведь не сможет устоять в стороне и обязательно влезет в это дело.

Тёма кивает.

Подходит к кроватке с нежным балдахином, аккуратно перекладывает Соню на мягкий матрасик. Оглядывается.

– Варь, а ты где будешь спать?

Я тоже оглядываю комнату.

– Вот, смотри, отличное место, – киваю на кресло у окна.

– С ума сошла? – возмущается Тёма. – Нельзя так… Давай я займу эту комнату, а ты – мою.

– Нет, Тём, тебе нужно хорошо высыпаться. Будешь носом в школе клевать – меня будут долбить учителя.

Тёма недовольно складывает руки на груди.

– Марьяна – змеюка. Она не должна тут быть. Это твоя комната. Сташевский хотел, чтобы у тебя была своя спальня! Пусть эта Марьяна катится туда, откуда явилась!

Я улыбаюсь.

– В Барселону?

– В преисподнюю! – Тёма картинно закатывает глаза, прикладывает к груди ладонь, а мизинчик оттопыривает. – О, посмотрите на меня! Я закачала в себя десять килограммов гиалуронки и теперь думаю, что я самая красивая. Тьфу! Дура. Сиськи сделала, а мозги не сделала!

Не выдержав, прыскаю от смеха.

Тёма умеет разрядить даже самую тяжёлую атмосферу.

Тянусь к нему, треплю по волосам.

– Ладно, давай притащим сюда софу из твоей комнаты.

***

Соня снова плачет.

Резко открываю глаза.

Кажется, прошло не больше минуты с тех