Развод: Новая жизнь в 50! - Сур Шамс

Прощание было странным — коротким, но тёплым. Он проводил до самой двери мастерской, а потом, как будто забыв обо всех словах, вдруг обнял. Это было так неожиданно, что даже сердце замерло на мгновение. Не сказав ни слова, он просто крепче сжал меня в своих руках, словно пытался втиснуть всё, что не мог сказать, в это молчаливое, но такое искреннее объятие.

Казалось, что он хотел что-то добавить, но не находил слов, как будто в его голове был настоящий хаос, полный мыслей, которые никак не могли найти друг друга. В этих руках было что-то очень важное, но объяснить это словами было невозможно. И вот это молчаливое объятие оставалось всем, что мы могли себе дать в тот момент.

Время не стояло на месте, поезд во Францию отправлялся через несколько часов. Чемодан был уже готов — не было ни одного лишнего движения, не было ни одной минуты сомнений. Он оказался в багажном отделении с лёгкостью подскользнув в нужное пространство. Вся эта суета с чемоданами как-то не имела значения.

В поезде, устроившись у окна, я смотрела в пустую, бесконечную даль, а мысли всё больше уходили от реальности. Итальянские пейзажи, яркие, живые, насыщенные, оставались позади, а на их месте, как по волшебству, начали появляться французские равнины — ничем не примечательные, скучные, серые. Взгляд скользил по ним, но ум был занят совсем другими вопросами, которые не давали покоя.

«Что я вообще делаю? Почему так трудно принимать решения?» — мысли путались, одна за другой, образуя сплошной клубок, который никак не хотел распутываться. Время шло, а она всё больше терялась в этих переживаниях.

Чем дальше уносила поездка, тем сильнее становилось ощущение, что сама не уверена в своём выборе. Но разве это не нормально, когда ты стоишь на пороге перемен и не можешь точно сказать, что ждёт тебя дальше?

Когда поезд подъехал к Парижу, город встретил холодным серым небом, наполнившим воздух звуками, которые были знакомыми, но чуждыми одновременно. Шум улиц, спешащие люди, свет фонарей — всё это казалось таким громким и хаотичным, словно Париж никогда не знал, что значит "отдых". Этот город не спал. Он был живым, бешеным, полным жизни, но какой-то странной, беспокойной. И как-то так совпало, что она сама чувствовала себя точно так же — в этом новом городе, среди этих новых людей.

Когда-то казалось, что Париж будет совсем другим. Мечтала, что именно здесь всё изменится, что этот город станет чем-то особенным, каким-то ключом, который откроет перед нами двери счастья. Представляла себе, как мы вдвоём гуляем по его улицам, как сидим в маленьких кафе, держимся за руки, наслаждаемся каждым мгновением. В голове были только романтичные картины: яркие огни, запахи выпечки, смех, легкий дождик, который не мешает, а наоборот, как бы добавляет волшебства.

Но теперь Париж уже не тот. Он стал для меня чужим, как и всё, что было связано с ним раньше. Муж, который вот так, за моей спиной, с любовницей летал сюда, проходил эти улицы, смотрел на те же красивые витрины, но не со мной. Мечты, которые раньше казались такими реальными, теперь рассыпались, как карточный домик. Все эти картинки, которые я рисовала себе в голове, были просто иллюзиями. Мы с ним никогда не были счастливы в том смысле, в каком я это представляла себе тогда.

Всё стало понятным, когда я узнала о его измене. О том, как они с ней наслаждались Парижем, ходили по его улочкам, вдыхали тот же воздух, который я когда-то хотела бы разделить с ним. Это было как плевок в лицо — осознание, что его «любовь» оказалась чем-то настолько пустым и банальным, что даже этот красивый город не мог скрыть всю боль.

Сколько раз я представляла себе, как мы будем смеяться на этих улицах, как он будет держать меня за руку, и как с каждым шагом Париж будет наполняться нашим общим счастьем. А теперь… теперь каждый угол этой вечной суеты напоминает мне о том, что он уже оставил свои следы в этом городе, но не со мной.

*****

Заселение в гостиницу прошло почти механически, как если бы я делала это сто раз, а не в первый. Ощущение пустоты было таким острым, что я едва могла почувствовать запах свежих цветов, которые стояли на ресепшен, или яркость светильников, бросающих тени на стены. Все как-то сливалось в одном сером пятне, и мне не было даже сил оглядеться. Протянула паспорт, подписала бумажку, взяла ключ. Как бы сказала, что всё нормально, что так и должно быть.

Номер оказался просторным, с окнами, выходящими прямо на шумную улицу, где жизнь не прекращалась ни на минуту. Постель была застелена идеально, как в фильмах, а на столе стоял маленький пластиковый контейнер с шоколадками. Поняла, что всё это бессмысленно. Моя рука замерла на дверной ручке, и я на секунду задумалась, почему вообще приехала сюда. Как будто из-за того, что в Париже когда-то должна была быть счастливой, а теперь это просто место, которое не имеет никакого значения.

Стянула туфли и скинула платье, скинув с себя и все эти иллюзии, которые я так старательно носила в себе. Потянулась, но вместо облегчения в теле было только напряжение, как будто каждая мышца ожидала чего-то худшего. Полежала в постели, устроившись, но всё вокруг было чуждым и холодным. Не было ни уютной тишины, ни того тепла, которое я искала в этом путешествии. Голова не отпускала мысли о нём, о том, как он гулял здесь, о том, что так и не вернулось, так и не стало моим. Мечты сгорели, и оставалась только усталость от этой жизни, которая вдруг перестала казаться моей.

Сначала пыталась уснуть, но сон никак не приходил. Мысли как обычно крутились вокруг него. Погубил всё, что мог. Даже Париж, в который я надеялась погрузиться с ним в нечто более настоящее, чем просто путешествие, не мог дать мне покоя. Стены номерка, мягкий свет ночника, — всё это было как фон для мёртвого времени, которое я не знала, куда деть. Хотелось забыться, но не получалось. Сон был мне чужд.

И вот, когда стало совсем тяжело держать глаза открытыми, я закрыла их, но даже во сне чувствовала его присутствие. Может, это был не он, а просто память о том, что было, но мне казалось, что его голос где-то рядом.

*****

На следующее утро, едва проснувшись, сразу