Поцелуй дракона - Миранда Мартин

— Итак… ты знаешь… — говорит Лана, замолкая.

— Знаю что, Лана?

— Как он, хм, к тебе относится?

— Да, я думаю, что да. А что?

— Хорошо, — говорит Лана. — Знаешь ли ты, что это значит?

— Лана, скажи мне, что он сказал. Хватит ходить вокруг да около.

— Он сказал, что завоюет город ради тебя, в одиночку, если понадобится.

Мое сердце тает. Почему явный акт насилия оказывает на меня такое воздействие? Я даже не буду делать вид, что я всё поняла. Он сделал бы это для меня. Потому что я так важна для него. Важнее всего на свете.

Положив руку на его щеку, я поднимаюсь на цыпочки, пока наши губы не встречаются. Он обнимает меня, поднимая с ног. Мы целуемся на глазах у всех, и мне плевать. Пусть смотрят. Пусть они увидят, что он выбрал меня. Я его, единственная, кого он хочет.

Лана откашливается достаточно громко, чтобы прервать этот момент. Я с большой неохотой разрываю поцелуй, и Рагнар ставит меня на ноги.

— Так тебя… это устраивает? — спрашивает Лана.

— Каким макаром, меня бы это не устроило?

— Хорошо, хорошо, — говорит она.

Она что-то говорит Астароту, который улыбается, затем выходит вперёд и берёт Рагнара за руку. Он обнимает Рагнара, похлопывая его по спине сжатым кулаком. Два змая расстаются, и этот момент закончился.

— Кто-нибудь говорил со змаем внутри об указах? — спрашиваю всех.

— Лейдон не слушает, — говорит Лана.

— Почему всё зависит от Лейдона?

— Формально, город принадлежит ему, — говорит Лана. — Никто не оспаривал его в этом вопросе. Ранее в этом не было необходимости.

— Но там вместе с ним живут и другие змаи.

— Да, но они приходили по одному или по два за раз. Он мог контролировать их и утвердиться в качестве доминирующего, — отвечает Лана. — Наш приход более угрожающий.

Глядя на палатки, разбросанные по пустыне, понимаю, что тогда всё приобретает смысл, в духе первобытного альфа-самца.

Вопрос только в том, как нам это преодолеть?

Моё внимание привлекает суматоха внутри городского купола. Люди, стоящие в ряд вдоль купола, тоже обернулись. Два змая приближаются к шлюзу. Это те же самые двое, которых я видела раньше.

Тот, кто впереди, бьёт кулаком по ящику рядом с шлюзом, после чего они входят. Он свистит, закрываясь.

Я затаила дыхание, ожидая увидеть, что будет дальше.

Народ на нашей стороне ропщет и шевелится, когда вождь возвращается.

Напряжение настолько сильное, что я могу разрезать его ножом. От гнетущей жары у меня кружится голова. Возможно, это стресс.

Я понятия не имею, что сейчас произойдёт, всё может пойти не так в одно мгновение. Я вздыхаю, когда наружная дверь шлюза шипит, выпуская застрявший воздух.

Змай, идущий впереди, выходит с агрессивным и злым видом.

Глава 16

Рагнар

Осторожно подталкивая Оливию за себя, я поворачиваюсь к куполу наготове.

Древний шлюз открывается, и выходят два змая. Лидирующий агрессивен, его гнев проявляется в цвете его чешуи. Он движется вперед, буря эмоций. Его сжатые кулаки, напряжённая челюсть, жесткий хвост — всё выдает его чувства.

Он близок к тому, чтобы потерять контроль над биджасом. Если он это сделает, всё мгновенно осложнится.

Висидион выходит из толпы, его секундант, Дросдан, идёт сразу за ним.

— Я вас сюда не приглашал, — говорит новый змай, останавливаясь перед вождём.

— Нет, — соглашается Висидион. — Ты не приглашал

— Почему вы разбиваете здесь лагерь? Вам здесь не рады!

— Мы пришли с миром. Вместе мы сильнее, — ответил вождь, сохраняя спокойствие.

Гнев, исходящий от нового змая, взывает к моему биджасу. Первобытная часть меня вздымается в ответ на его угрожающую позу и слова. Кричит о доминировании над ним.

— Во-первых, я сам. Во-вторых, вместе мы сильнее. В-третьих, выживание группы имеет веское значение, — сказал вождь опираясь на свой посох и декламируя указы.

Дросдан шипит в знак согласия, или он просто ведёт себя как придурок, я не уверен. Дросдан обычно склоняется к последнему, в зависимости от его размера и силы, необходимой для его поведения.

— О чём ты говоришь? — требует ответа змай.

— Как я уже сказал, Лейдон, нам всем следует поговорить. Насилие здесь никому не нужно, — говорит второй змай, вытягивая руки ладонями вверх.

— Они пришли в мой город, — огрызается через плечо тот, кого зовут Лейдон. — Незвано!

— Меня тоже не пригласили, когда я прибыл, — говорит второй. — Тем не менее, ты поприветствовал меня. У нас есть место, давайте разберемся с этим.

— Это моё место, — рявкает Лейдон. — Заткнись, Сверре. Сейчас не время для твоей дипломатии.

— Розалинда попросила меня быть здесь, — говорит Сверре.

— Это и не её город! — возражает Лейдон.

— Лейдон, — говорит вождь. — Мы не собираемся угрожать твоим владениям.

— И всё же вы здесь, — говорит Лейдон, опираясь на его слова.

— Да, мы здесь, — кивает вождь.

— Вам не рады, я не хочу, чтобы вы были здесь, — говорит Лейдон.

Дросдан шипит и встаёт рядом с вождём.

Лейдон переключает своё внимание на бо́льшего змая.

Словно наблюдая за происходящим в замедленной съемке, я вижу, чем это закончится.

— Твой размер меня не пугает, — шипит Лейдон, его чешуя покраснела.

— Ещё посмотрим, — отвечает Дросдан, поднимая вверх свои массивные кулаки.

— Дросдан, остановись, — вмешиваюсь я. — Указы, вместе мы сильнее.

Дросдан пристально смотрит на меня, прежде чем кивнуть и опустить руки. Очевидно, что он борется со своим собственным биджасом. Лейдон переводит взгляд с Дросдана обратно на вождя.

Оливия кладёт руку мне на спину, прямо под крыльями. Я посмотрел на неё через плечо, она успокаивающе улыбается.

Она — всё, что имеет значение. Я должен разобраться со всем ради неё.

— Нам нужно многое обсудить, — говорит вождь.

— Нечего обсуждать, я не хочу, чтобы вы были здесь, — повторяет Лейдон.

— Лейдон, — предупреждает Сверре.

Дверь в город со свистом скрипит, и все оборачиваются, чтобы посмотреть.

Две самки находятся в шлюзовой камере и собираются выйти, что достаточно неожиданно, но то, что они несут на руках, меняет всё.

Оливия задыхается, подойдя ко мне.

Моргая, я смотрю ещё раз, потом ещё раз.

Младенцы.

Они несут младенцев.

С крыльями.

И чешуёй.

У младенцев есть крылья и чешуя, но они не являются полностью змаями.

Их несут две человеческие самки.

Один детёныш крупнее, у самки, несущей его, длинная грива, доходящая до плеч, бледная кожа и полные красные губы. Ребёнку на её бедре несколько месяцев. Должно быть. Я так давно не видел детей, что даже не могу точно сказать.

— Папа, — говорит ребенок.

Ребёнок улыбается, смеётся, крошечные перепончатые крылышки расправляются, а затем закрываются. Крошечный хвостик