Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

Он нажал: 3,4,7,9. Экран немедленно ожил. Пока Иван созерцал второе чудо сегодняшнего дня, игрушка булькнула, и из её недр всплыл новый, но уже большой значок с текстом. «Я тебе сейчас позвоню, нажми на зелёную кнопку. Если экран заблокируется, набери 3479. Катя». Едва Иван дочитал послание, игрушка забулькала энергичным кваканьем. На ней появились два кружка – зелёный и красный. Иван дёрнул зелёный, и игрушка озарилась Катей.

– Привет, милый! Я только вырвалась, сразу набрала тебя! – Лицо его обожаемого ангела светилось божественной улыбкой и поглощало серым океаном глаз.

– Привет, ты, когда придёшь, а то я уже дважды поцеловал твои губы на записке, – Ваня был счастлив только от того, что видел Катю и слышал её чарующий голос.

– А вот мне – нет, что поцеловать, – Катины глаза сияли, – милый, я тебя не вижу, нажми на экране значок, похожий на кинокамеру.

– Сейчас… где он… а вот, нашёл, – на экране, на Катином лице возник крохотный прямоугольник с говорящим Ваней.

Катя тут же приблизила лицо к экрану:

– Я тебя поцеловала! – Она отдалилась, и её лицо вернулось к началу разговора, – я буду около 4х, потерпи, никто не приходил?

– Нет, любимая, никто. Наверное, все, как и ты на работе или учёбе, – Иван наслаждался Катей.

– Я уже начала сердиться, что ты не зовёшь меня милой или любимой! – Катя вновь навалилась на экран, залив его своими бездонными глазами, – поцеловала! – шкодливо выкрикнула она.

Снова отдалившись, Катя, смеясь, доложила:

– Вот, что значит – общежитие. Представляешь, я у моего самого рьяного поклонника потребовала пропуск, он из общаги съехал, а пропуск не сдал, чтобы без проблем проходить, а не звать постоянно кого-нибудь. И он мне тут же выдал. Оказывается, тебя и меня вчера кто-то видел. Как мы вместе заходили и вдвоём уехали на лифте. Когда он пропуск мне отдавал, деваться-то некуда, он мой аспирант и полностью зависит от меня – Катя высокомерно ухмыльнулась, – всё это мне и рассказал, а вдогонку спросил – кто ты. Ведь пропуск, очевидно, для тебя. Я его, конечно, осадила – он мой аспирант, а не парень, и даже не бывший парень. Но, чтобы отстал и не гадил, пришлось соврать, что ты мой двоюродный брат из Екатеринбурга (это Свердловск так сейчас называется!), и пока ищешь квартиру, поживёшь у меня. Это, конечно же, не помогло, по лабораториям сразу слухи полетели, что сука Катя, да, меня так здесь многие за глаза называют, бабы уж точно и поголовно, обзавелась юным ёб…ем! Знали бы они, что ты не только первостатейный ёб…ь, но и мужчина, в которого я по уши втрескалась – представляю…, какая бы волна ненависти тут поднялась. И ко мне, и к тебе. Я тебе не рассказывала…, ко мне здесь, кажется, все холостые мужики, и не только холостые – подкатывали, но были посланы нахер, – Катя ещё раз высокомерно и брезгливо оскалилась, – сейчас главное выдержать это. Ты и не догадываешься, милый, как все эти мужики меня достали! Я так по тебе соскучилась, что даже сдерживаю своё воображение, когда думаю о тебе! Люблю! Пока!

Катя звонко поцеловала экран, заполонив его своими глазами, и пропала. Ваня вытащил из запазухи кимоно записку и вернул любимой поцелуй, прикоснувшись к её отпечатанным помадою губам. Остаток дня пролетел незаметно. Иван, к ужасу самой читающей страны в мире, открыл для себя интернет! И, к сожалению, не полезную его часть, а такая, безусловно, существует, а ту – ужасную и притягательную, которая кишит бессмысленными роликами лошадиного ржача́, обзорами глупостей и высокомерия и, конечно же, порнографией – без неё ведь – никуда. Просветившись всеми этими достижениями 21 века, и к чести своей, отбросив большинство из них – порнография была первой, Иван услышал хруст замка. Отложив искусителя на диван, он бросился к Кате. Его любимая появилась в дверях, лучи августовского солнца, прошив огромную витрину в торце коридора, гладили её спину и голову, а те которым не посчастливилось прикоснуться к Кате, оплавляли её силуэт ореолом и, спрессовав свет и тень, нарисовали в мерцающем воздухе за её спиной – крылья, белёсые и громадные. Когда Иван долетел до Кати – крылья пропали, это закрылась дверь, и осталась только она – девушка чудесного ума и красоты. Они соединились, сплелись в поцелуе и лишая друг друга дыхания – цепенели.

– Мы так убьём себя, – Катя отстранилась, – а я не хочу погибнуть от кислородного и пищевого голодания. Я хочу прожить с тобой до старости!

– Что предлагаешь? – Иван не отпускал белокурого ангела.

– Для начала отпусти меня! В твоих объятиях я лишаюсь разума и логики! Пусти…

Иван отступил на полшага, продолжая удерживать плечи любимой.

– Отпустить – значит не держать, не целовать и не прикасаться ко мне! Пожалуйста…, милый, – Катя ласково, но настойчиво улыбнулась.

Иван сделал ещё шаг назад, вытащил из кимоно Катино письмо, развернул и поцеловал в помадный отпечаток.

– Быть таким хитрым – не честно! Так ты бередишь меня ещё сильнее! Отдай! Верну после ужина, – Катя была чрезвычайно серьёзна.

Иван отдал. Он принял эту игру, хотя прекрасно знал, что его девушка хочет совершенно противоположного. Дикого, необузданного, громкого и ещё всего такого, от чего расплавится экран и вспыхнет бумага, у всех читающих эти строки.

– Мы почти всё вчера и сегодня съели, продукты были, конечно, не первой свежести, а прямо скажем – 30 летней свежести, но они хотя бы были, – Иван мягко намекал любимой, что он и не против, был бы сходить в магазин, но без документов, денег, а главное знаний о настоящем это может быть опасным.

– Не волнуйся, – Катя скрылась в ванной, – сейчас приедет курьер с нашей едой, – она помыла руки, быстро протёрла их полотенцем, и переместилась к шкафу.

Там Катя сбросила с себя всю одежду, облачилась в полупрозрачное шёлковое кимоно, но уже другое, а не вчерашнее и, поймав благоговейный взгляд возлюбленного, обречённо улыбнулась:

– Я сегодня почти ничего не сделала на работе. Только пропуск для тебя отняла у аспиранта, да с тобой по сообщателю поговорила. И летела домой, как сумасшедшая! Бегала по эскалаторам! А я раньше никогда этого не делала, даже когда была студенткой, – Катя поцеловала Ивана в губы, – это за твои глаза… Они лишают меня воли! Я весь день боролась со своими чувствами, но потом вспомнила наш разговор, помнишь – про то, что в моей карьере остались только статьи и открытия… Возможно Нобелевка, почему нет… Екатерина – Нобелевский лауреат по физике малых частиц…! А, звучит!

Катя вновь