Сладкий - Маша Ловыгина

– Очень! И вы страшный! – попятилась от него Варя.

Столетов приоткрыл печную створку и пропихнул полено внутрь.

– Разумеется, вы же к другому обхождению привыкли, – при этом сказал он.

– А вы... А вы вообще дикарь, судя по тому, что на всех кидаетесь! – парировала Варя.

Они стояли и сверлили друг друга глазами. Это продолжалось совсем недолго, но Варвару вдруг заколотило, будто кровь внутри нее закипела. Еще чуть-чуть, и крышечку снесет, а из горлышка повалит пар...

– Хотела бы я посмотреть на вашу жену, – фыркнула она, словно разъяренная кошка. – Вот повезло, – она изобразила кавычки пальцами обеих рук, – несчастной женщине!

– Да и вашему, этому, тоже повезло! Наверное, счастлив до изнеможения! Ох, простите, – Столетов демонстративно хлопнул себя по лбу, – у него же, кажется, тоже законная жена есть! И тоже, наверное, несчастная женщина.

Варвара захлопала ресницами и покраснела до кончиков ушей. Закусив губу, она вжала голову в плечи, толкнула дверь и выскочила из дома.

Крик сердца или голос разума

– Вот же ненормальная! – ошарашенно произнес Егор, когда захлопнулась дверь. – Иди, иди... отморозь себе хвост!

Черный пес заскулил, поднялся с подстилки и подошел к дверям. Затем встал на задние лапы и уткнулся носом в дверной стык, из которого несло холодком.

– Ах ты, чистая душа! Беспокоишься... – Столетов скрипнул зубами и пошел следом за Варей.

Он увидел ее метрах в пятидесяти от дома: размахивая руками, журналистка пыталась прорваться сквозь сугробы. Она падала, но упрямо поднималась, и с каждой минутой все больше становилась похожа на снежную бабу. Ветер немного утих, но снегопад продолжался, и казалось, что конца и края ему не будет. Егор выдохнул – облачко пара повисло в звенящем воздухе.

– Ненормальная... – Он покачал головой и крикнул: – Варвара! Возвращайтесь!

Она замерла, потом оглянулась и... показала ему средний палец.

– Что б тебя... Погоди, дождешься! – сплюнул Егор и ринулся за ней.

«Что это за наказание? Сначала собака, потом эта свистушка. Нет, пес – это пес, он поумнее многих будет. А что ему делать с этой дамочкой? Она же совершенно неуправляемая! Похоже, ничему ее ночное происшествие не научило! Прет через снежные завалы как танк, и хоть бы дорогу спросила! Какие ей лыжи? Да на лыжах она вообще себе все ноги переломает. Цирк, да и только... Эх, Столетов, прогневил ты, видать, господа бога, иначе и не скажешь. Или дьявола, как посмотреть... А что смотреть? Ты уже достаточно видел, чтобы как подросток, теперь заморачиваться и слюни пускать. Есть в ней что-то, отчего башку сносит... Языкастая, глазастая! А ноги... Тьфу ты, будто учебник анатомии штудируешь! Влечение – это химия. А химия это... Известное дело, ты уже попался однажды на эту удочку».

Щурясь от снега, Столетов наконец догнал Варю и ухватился за ее плечо.

– Ну хватит уже ерундой заниматься!

Она попыталась вырваться, но Егор не выпускал ее из рук, пытаясь хотя бы развернуть ее лицом к себе. Когда ему это удалось, он увидел, что глаза у Вари красные, щеки белые, а губы почти синего цвета.

– Беспредельщица! Одни проблемы с тобой!

– Оставьте меня в покое! – еле двигая языком, заявила девушка. – Я вас не просила за мной идти!

– А я за тебя грех на душу брать не собираюсь!

– Да лучше замерзнуть, чем тут с вами...

– А я тут с тобой за ради удовольствия, что ли? – крикнул он, оцепенев от ее слов. – Ничего, скоро тебя чухнутся, приедут, помяни мое слово. Пересидишь пока в доме. А я на тебя даже не взгляну, не переживай!

Столетов натянул капюшон на ее голову как можно глубже и, крепко держа за предплечье, потащил обратно. Сначала ему показалось, что Варвара продолжает упираться, но, скорее всего, в этом был виноват холод. Ну и кружевные трусы, разумеется...

Варвара задыхалась от собственного бессилия. Вылетев из дома Столетова, она даже представить не могла, что это жаркое, безумное и нервное состояние, в котором она пребывала, остынет буквально через несколько метров. Зима царила не только вокруг, она пробралась в самое сердце, обхватила его своими ледяными лапами и хорошенько сжала, напомнив в очередной раз ей о том, кто она. Глупая девчонка, которая все время выбирает не тех.

И хоть Столетов ни внешне, ни по сути своей не был похож на Разумова, все равно... он чужой. И как бы она ни думала о нем, как бы не представляла рядом, все это блажь, которая рано или поздно опять приведет к разочарованию.

Вот он – рядом. Большой, сильный, грозный. Отшельник, живущий практически в лесу и презирающий всю ту жизнь, которую она ведет. Это его право. Но какое право он имеет презирать ее, Варвару Павлову? Она женщина, в конце концов, а женщины иногда совершают глупые необдуманные поступки. Как сейчас, например.

Хочется плакать. И чтобы пожалели... Но от этого мужлана жалости не дождешься. Он уже сказал ей все, что она должна была услышать. Так что лучше вообще больше не общаться с ним. И не смотреть.

«Пусть меня найдут поскорее... Пусть меня найдут...»

Егор отпустил Варю только тогда, когда они, вымотанные и замерзшие, ввалились в дом. Варвара сползла на лавку и отвернулась. Дрожа, она куталась в шубку и перебирала ногами, пытаясь согреться. Столетов грохнул дверью и навесил большой железный крюк, будто это могло ее остановить. Варя покосилась на мужчину, буквально прочувствовав его злость, и сжалась еще сильнее.

Пес подошел к ней и обнюхал, напоследок сунув нос под подол. Варя заметила раны и язвы на его шее и медленно отвела от них полный ужаса взгляд.

– Что это с ним? Лишай?

– Сама ты лишай, – буркнул Егор, а затем вдруг сказал: – Раздевайся.

– Нет, я так посижу, – Варя стянула края шубки. – Холодно...

– Раздевайся, тебе говорю, – повысил голос Столетов. – Упрямая, как... Думаешь, пронесло, не заболеешь? Надолго тебя сейчас хватило?

Варя опустила голову.

– Сними ты эту свою хренотень меховую! Что ты в нее вцепилась?

– Почему сразу хренотень? – клацнула зубами Варя. – Она дорогая...

– Она идиотская, – отрезал Егор. – И стоит три копейки. Ерунду купила.

– Да? – обомлела Варя, но тут же поджала губы. –