Трудный путь к счастью - Виолетта Иванова

Ждана ругалась с мужчиной, которого называла «Тогой-хан», просто не слышала. А потом в шатер вошел еще один страшный мужчина. Они вдвоем развязали ее, стали крутить, рассматривая со всех сторон. Она закричала, потребовала, чтобы ее отпустили. Тогда мужчины стали бить ее, срывать одежду. Дарина, как могла, сопротивлялась, но мужчины были сильными. Потом они стали насиловать ее. Она продолжала сопротивляться, чем еще больше злила Тогой-хана. Он бил ее и насиловал, насиловал и бил. Второй просто сидел рядом и держал ее за руки, чтобы она не расцарапала лицо насильнику. Сил сопротивляться уже не было. Она уже просто лежала на полу и молила Начальных, чтобы они забрали ее жизнь. Потом она потеряла сознание. Что было дальше, не знает.

***

Когда она открыла глаза, к ней сразу же подъехал Велеслав, соскочил со своего коня, пересел на повозку, взял ее руку в свою, приложил к своей щеке.

- Даринушка, любимая моя, ты жива.

Она видела, как в глазах князя скапливаются слезы, у нее тоже в груди заболело, защемило.

- Даринушка, теперь все будет хорошо, ты поправишься, обязательно поправишься. Мы сразу же свадьбу сыграем. Я беречь тебя буду.

Дарина отвернула голову в сторону. Она не могла смотреть на Велеслава. Как он может говорить о свадьбе, когда она порченная? Никогда он не возьмет ее в жены. Да и она сама не согласится после всего стать ему женой, не сможет в глаза ему смотреть. Не смогла, не сберегла себя для мужа своего. Из ее глаз полились слезы.

- Не плачь, душа моя, все уже позади. Все наказаны. Тогой-хан получил свою смерть. Ждана тоже получила свое. Все будет хорошо. Лекарка сказала, что она сделала все возможное, теперь только от тебя все зависеть будет. Она еще сказала, что не понесла ты от этих псов, травку она тебе дала необходимую. Но не бойся, у нас будут детишки. Я любить их буду и тебя люблю, никому не отдам, никому не позволю зло сделать.

Она слушала слова князя и молча плакала, не могла она говорить с ним и в глаза смотреть. Стыд разъедал ее изнутри. Порченная она. Не сможет она теперь быть с ним. Не будет женой Велеславу.

- Не молчи, Даринушка, скажи, где болит? Вот попей, лекарка дала настой, сказала, чтобы ты пила обязательно. Это сил тебе придаст, быстро на ноги поднимешься. Вот погоди, домой приедем, наши травники тебя посмотрит. Прошу, не молчи.

Но она молчала, закрыла глаза и отвернулась от князя.

Всю дорогу домой Дарина не проронила ни слова, хотя князь ухаживал за ней, как за маленьким ребенком, на руках носил, кормил сам, на руки брал, к своей груди прижимал. А она закрывала глаза и плакала, старалась ни на кого не глядеть, чтобы не увидеть в глазах дружинников, которые ехали за ними, осуждения. Хотелось умереть, но Начальные не слышали ее.

Когда до городища оставался день пути, Дарина решилась. На стоянке в лесу она попросилась по нужде. Князь пошел следом за ней, словно охраняя.

- Прошу, князь, не ходи за мной, - тихо попросила Дарина. – Я стесняюсь тебя.

- Хорошо, я буду ждать здесь, - сказал он, останавливаясь у дерева.

Дарина пошла вперед, выбирая место так, чтобы ее князь не увидел, стала искать себе дерево. Она успела взять с собой веревку, которая в возке у нее под рукой оказалась, спрятала в кармане халата, который на ней надетым оказался. Наконец она увидела дерево с крепкими ветками, поспешила к нему. Никогда она не лазила по деревьям, поэтому с трудом поднялась на ветку, стала веревку привязывать. Она уже хотела петлю на шею надеть, да вниз прыгнуть, как увидела князя, который бежал к ней.

- Даринушка, ты что надумала, не смей, слышишь, не смей. Это грех великий, нельзя себя жизни лишать.

Он подбежал к дереву, снял ее с ветки, прижал к своей груди.

- Даринушка моя, любимая, не надо, слышишь, не надо. Я жить без тебя не смогу. Зачем ты так с нами?

Она расплакалась, слово гнойник в душе прорвался, затопил ее болью.

- Князь, отпусти меня, не смогу я быть женой тебе.

- Зачем ты так говоришь? Я люблю тебя, никто мне, кроме тебя, не нужен. Только ты одна живешь в моем сердце.

- Нет, князь, не смогу я. Порченая я теперь. Не могу я быть женой твоей.

- Даринушка, душа моя, мне все равно. Ты для меня самая нужная. Не отдам тебя, никому не отдам. Никуда не отпущу от себя. Женой ты мне станешь, как домой приедем.

Она выбралась из его рук, отошла на шаг, покачала головой.

- Нет, князь, я не смогу так. Не правильно это, чтобы порченую девку замуж брать.

Она повернулась и поспешила к повозке. Всю оставшуюся дорогу князь ехал рядом с ней, не спуская с нее глаз. А Дарина сидела на повозке, не поднимая головы. Ей казалось, что все смотрят на нее и осуждают.

Когда они приехали на княжий двор, Дарина попросила отвезти ее в дом, где жила с Ведарой.

- Нет, - резко ответил Велислав. – Ты никуда не поедешь, здесь жить будешь, в горнице рядом с моей. Никуда я тебя не отпущу.

Дарина на стала с ним спорить. Да и ехать в дом ей было страшно. Она вспоминала, как упала Ведара с ножом в груди, так у Дарины слезы начинали катиться из глаз. Совсем она одна осталась. Рассказывала ей Ведара, как загинул отец ее в лесу, как потом матушка ее родная умерла, как она малая возле трупа матушки несколько дней провела. Но тогда рядом с ней оказалась Ведара, возле которой она грелась душой. А сейчас там было холодно.

Дарина вошла в горницу, осмотрелась. Большая кровать, застеленная белоснежным бельем и лоскутным одеялом, сундук для вещей, стол у оконца, через которое светило солнце, несколько стульев. Велеслав остановился на пороге, не заходя в комнату. Дарина подошла к стулу, который стоял возле стола, присела на него, оглянулась на князя.

- Благодарю, князь.

- Дарина, зови меня как прежде – Велеславом.

Она опустила голову, не в силах ответить ему. Горло сдавило холодной рукой.

- Я приказал баню приготовить, потом поедим. Надо помыться с дороги и отдохнуть. Завтра будем все дела решать. И потом тебя травники посмотрят.

Она в ответ только головой кивнула. Велеслав еще постоял на пороге горницы, тяжело вздохнул и ушел к