Адептка темного генерала. В лапах дракона - Элин Морт

— Выполните немедленно, — холодно приказал Кайден, передавая бумаги. — К утру ответы должны быть у меня на столе. И передайте всем, что я не потерплю больше ни одной сплетни о девушке. Любой, кто попытается распространять подобные разговоры, столкнется с серьезными последствиями.

— Да, генерал, — Каспар коротко поклонился и быстро удалился, аккуратно закрыв за собой дверь.

Оставшись один, Кайден медленно направился к окну, устремив взгляд на серое небо, словно пытаясь найти в нем ответы на свои тревожные мысли. Постепенно раздражение начало уступать место более глубокому чувству — беспокойству.

Он не мог позволить никому вмешиваться в его отношения с Эмилией, особенно теперь, когда она перестала дрожать перед ним. Девчонка тянулась к нему, открывалась, и это пьянило. Он начал приручать ее с простого… Понятного любому существу. Приучал к себе, к близости, к тому, что затмевает рассудок. Это было приятно, бесспорно, но теперь Кайдена интересовало, что скрыто у нее внутри.

Сильнее ее благополучия беспокоило то, что и он сам впервые за многие годы позволил себе проявить заботу и хоть какое-то доверие к другому человеку. Это новое, непривычное ощущение не нравилось ему даже больше, чем интриги и вмешательства извне.

— Валмор, — произнес Кайден вслух, словно бросая вызов невидимому противнику. — Старший, несомненно. Герцог. Сопляк лишь выполняет приказы. Что ж, ты выбрал крайне неудачный момент, чтобы мешать мне.

Скоро Кайден будет знать, что плетется вокруг него и Эмилии. Теперь он задействовал своих лучших шпионов.

Глава 31

Я сидела на лекции профессора Грэйса, пытаясь уловить хоть что-то из его монотонных объяснений о тонкостях магического контроля. Но мои мысли упрямо уносились далеко от душной аудитории, возвращаясь к вчерашнему странному разговору с генералом. Его неожиданная забота, спокойный и почти неловкий тон — все это казалось настолько непривычным, что я до сих пор не могла избавиться от внутреннего смятения. При одном воспоминании о его голосе и взгляде сердце начинало биться быстрее, а лицо предательски покрывалось румянцем.

От волнения пальцы нервно мяли край страницы, постепенно превращая ее в жалкий комок бумаги. Ариана заметила мое состояние и толкнула локтем в бок, шепнув с едва сдерживаемым смехом:

— Эмилия, уверена, что сейчас слушаешь лекцию? Или пишешь признание в любви?

Я вздрогнула и очнулась от своих размышлений, с ужасом глядя на собственную тетрадь. Вместо конспекта там царил настоящий художественный беспорядок из сердечек, завитков и неясных линий. Самым ужасным было то, что среди них отчетливо угадывались буквы имени «Кай…», которые я поспешно зачеркнула так сильно, что порвала бумагу.

— Просто задумалась, — пробормотала я.

Марк тут же с живым интересом потянулся ко мне, чтобы лучше рассмотреть рисунки, и едва удержался от громкого смеха:

— Конечно, задумалась! Имя нашего сурового ректора ты вывела случайно, да? Магия, наверное, взбунтовалась и написала сама.

— Марк! — возмущенно прошипела я, нервно оглядываясь. Закрыла тетрадь, стараясь спрятать ее от любопытных взглядов друзей. — Замолчи, кто-нибудь услышит!

Ариана склонилась ко мне, прикрыв рот рукой, и добавила с наигранной серьезностью:

— Даже если услышат, тебе это пойдет только на пользу. Может, генерал наконец улыбнется, узнав, что ты рисуешь его имя в сердечках?

Я с ужасом взглянула на нее, чувствуя, как лицо полыхает все сильнее:

— Ариана, ты совсем с ума сошла? Между нами ничего нет и быть не может!

— Конечно-конечно, — доверительно подтвердил Марк, кивая с насмешливой серьезностью. — Девушки всегда рисуют сердечки и зачеркивают имена мужчин без всякой причины. Особенно если недавно едва не оторвали этому мужчине руку статуэткой дракона.

Я застонала и закрыла лицо ладонями, чувствуя себя абсолютно беспомощной перед их насмешками:

— Вы невыносимые. Меня точно вышвырнут, а генерал лично придет, чтобы добить после ваших шуток!

— Вряд ли будет добивать, — задумчиво заметила Ариана. — Но схватит за подбородок и прочитает лекцию о репутации и приличиях наверняка. Ты ведь любишь его наставительные беседы?

— Ариана! — возмущенно прошипела я, едва удерживаясь от смеха.

— Адептка фон Равен! — рявкнул профессор Грэйс, и мы тут же притихли. — Вероятно, ваш разговор интереснее моей лекции?

Я виновато потупилась, отвечая:

— Простите, профессор. Этого больше не повторится.

Профессор недовольно вздохнул и вновь вернулся к монотонному рассказу, а друзья выждали ровно пару минут, прежде чем снова наклониться ко мне.

— Вот видишь, Эмилия, как опасно отвлекаться, — заговорщически прошептала Ариана. — Темный дракон наверняка почувствовал, что ты думаешь о нем, и дал профессору сигнал тебя приструнить.

— Точно, — подтвердил Марк с притворной серьезностью. — Не зря он генерал, стратегию придумывает мгновенно.

Я уткнулась лицом в руки, но удержаться от улыбки уже не смогла:

— Вы ужасные. После таких разговоров я действительно начну бояться его мести.

— Зато какая месть будет! — восхищенно прошептала Ариана. — Наверняка самая романтичная в истории академии.

— Да уж, — согласился Марк с широкой улыбкой. — Сначала генерал-ректор, потом герцогский наследник Валмор. Ты решила собрать все влиятельные фигуры? Чемпионка по скандалам!

— Марк, если не прекратишь, следующая статуэтка будет твоя, — предупредила я, уже не сдерживая смех.

Друзья с деланным ужасом приложили пальцы к губам, показывая, что готовы молчать, хотя в их глазах по-прежнему плясали смешинки.

Я снова раскрыла тетрадь, изобразив, что внимательно слушаю профессора, но сосредоточиться было невозможно. В груди царила странная легкость, и даже напряжение последних дней понемногу отступило под бесконечными подколками Марка и Арианы.

Конечно, я понимала, что это лишь короткая передышка. Уже скоро придется снова столкнуться с Кайденом, снова видеть его тяжелый взгляд и слышать строгий голос. И тогда мое сердце вновь забьется неровно, а все страхи и сомнения вернутся с новой силой.

Но пока, в кругу друзей, я позволила себе расслабиться и поверить, что справлюсь со всей этой неразберихой. Ведь рядом были люди, которые в любой момент готовы были подставить плечо или хотя бы помочь рассмеяться даже в самой безнадежной ситуации.

Профессор Грэйс продолжал что-то бубнить, адепты скучно переписывали слова с доски, а я, убедившись, что никто не смотрит, аккуратно открыла последнюю страницу тетради. На этот раз я не стала ничего зачеркивать и выводить завитушек. Вместо этого я спокойно написала три буквы «Кай», затем чуть задумалась и аккуратно провела вокруг них легкую линию, словно подчеркивая их важность.

Теперь уже не хотелось отрицать, что