Соловейка. Как ты стала (не) моей - Полина Рош

капли и ей захотелось, чтобы он снова её поцеловал, обдав жаром. Остромысл, будто прочитав её мысли, на секунду замер… Соловейка вскинула голову, распахнув губы, князь перестал улыбаться, глубоко задышал. Через невероятно долгую, вязкую секунду, он вдруг подхватил её, приподнял, скрестив руки под ягодицами. Соловейка снова вскрикнула, от неожиданности вцепившись в плечи князя, и всё не могла оторвать от него взгляда, так близко было его лицо… Стоит лишь чуть-чуть наклониться и… Соловейка едва-едва коснулась губами его щеки над линией бороды так же, как он коснулся её на поляне – мягко, почти невесомо… Остромысл глубоко вдохнул, а потом сделал несколько широких шагов и поставил её на деревянное крыльцо. После снега оно казалось тёплым, как печка, и одиноким.

Терем будто вздрогнул, зашумел, за воротами гридницы послышались крики и топот, несколько всклокоченных дружинников в одних рубахах, но с оружием выскочили из-за сарая и удивлённо остановились, уставившись на князя. За спиной Соловейки тоже послышались быстрые шаги, а потом открылась дверь и на пороге появился встревоженный Аяр. Соловейка испуганно обернулась на него, не зная, что сказать. Ведь он точно что-нибудь спросит! И тогда всё пропало! И Журавелька пропала… и она пропала! Щеки у неё запылали, ноги начало жечь огнём, будто братец кинул на пол раскалённые угли. Что же она натворила! Аяр смотрел на неё, не отводя глаз, захотелось закутаться в полушубок еще глубже, натянуть его на голову и никого не видеть.

– Это ты кричала? Что случилось? – быстро спросил он, а потом глянул на Остромысла посреди двора.

Тот будто бы снова превратился в князя – сердитого, строгого властителя Ольхова. Разве он и не ей князь-батюшка, которого нужно слушать и почитать? Но почему же ей захотелось его поцеловать?

А князь снова набрал ведро холодной воды, строго глядя на дружинников. За его спиной, у самой дальней стены сарая мелькнула перепуганная фигура Журавельки. Соловейка вздрогнула, только сейчас о ней вспомнив, отступила назад, прямо к Аяру. Он обхватил её и повернул лицом к себе.

– Ой, что теперь будет! – тихо сказала она, глядя на него испуганными глазами. Сейчас все всё поймут!

– Спите? Даже девки уже проснулись, а вы всё бока отлёживаете, – громко сказал князь, а потом взял и плеснул в дружинников водой из ведра.

Парни зашипели, как гусаки, замотали головами. Но когда поняли, что князь не осерчал и не собирается их гонять вожжами по всему двору – весело загоготали, сразу же проснувшись.

Соловейка ничего не могла ответить брату, хоть он её слегка тряс за плечи и звал по имени. Только видела, как князь грозился дружинников каждое утро студёной водой поливать и прищурившись смотрел то на них, то на Соловейку в руках Аяра. И ей хотелось выскользнуть из его объятий, впервые чувствуя, что они холодят сильнее, чем зимняя вода.

17

 В то утро Аяр встал до петухов, чтобы поговорить с Корьяном с глазу на глаз, но до брата так и не дошел. У него едва сердце не остановилось, когда он узнал в диком девичьем крики Соловейку. Но как она оказалась там босая, в одном полушубке Аяр так и не смог до конца понять. Она, стуча зубами от холода, рассказала только, что хотела погулять, а во дворе князь-батюшка обливается ледяной водой. Она испугалась и закричала… Может, отец и на неё водой из бочки плеснул, как потом на дружинников? – думал Аяр и сильно хмурился. Иначе от чего же волосы её были такие мокрые, а взгляд такой напуганный?.. И почему потом посреди двора он нашел женские ботиночк? Она теперь будто и его боялась, всегда такая бойкая Соловейка. Скрутилась под тёплой шкурой-одеялом на кровати, глухо из-под него отвечая. Зачем же так было пугать её? Почему отец бывает так жесток? Ладно, с ними, с сыновьями, будущими княжичами. Но с девицами-то?.. Бедная Журавелька рыдала у его ног, но отец так и не сжалился.

Каждый раз, когда Аяр вспоминал о последнем разговоре, не мог сдержать внутренней дрожи. Корьян всегда был упрямый и спесивый, но Аяр и подумать не мог, что он сможет пойти против отцовской воли. Так отчаянно и смело кричать ему о любви, на которую ему никто не давал разрешения, и держать Журавельку за руку, несмотря ни на что. Его брат вырос и стал смелым мужем. Аяр хмуро думал, что будет, если и ему придётся вот так стоять перед отцом, держа за руку Соловейку?.. Аяр чувствовал, что теперь его с братом связывала еще одна тонкая, невидимая нить. Ему хотелось поговорить с ним, рассказать. Сказать, что он, наконец, понял, о чем Корьян говорил, когда бросил ему в лицо, что у него тоже есть повод остаться…

Собравшись с мыслями, Аяр снова ранним утром пошел к погребу. Корьян ни с кем не разговаривал и ничего не просил, но в последние дни принимал еду. Все посчитали это хорошим знаком. Значит, смирил буйный нрав своевольный княжич. Аяр отпер замок и отбросил в сторону крышку. Заросший тёмной бородой, осунувшийся Корьян медленно поднял на него голову и прищурился на свет с непривычки. Он сидел в шубе, которую князь дозволил принести, чтобы тот не околел раньше, чем его простят и повторно поставят пред отцовы глаза. Брат ничего не говорил, только смотрел, и взгляд его пылал. Аяр понял, что Корьян ни с чем не смирился, вряд ли он от своего отступится. Уважение к брату, смешанное с беспокойством за него, залило старшего княжича горячей волной.

– Корьян, как же теперь быть с этим?

– Почем мне знать, как вам быть, – болезненно-хрипло отозвался Корьян, подавив кашель.

Аяр замолчал. Ему хотелось спросить брата совсем о другом. О том, как он понял, что влюблён. Как она поняла, что тоже влюблена? Как он понял, что готов с нею пойти даже против отца. И куда он пойдёт, если отец не смягчится?.. Аяр хотел надеяться, что отец примет выбор второго сына, чтобы потом принять и его выбор. Но сомнение сидело внутри острой занозой, тревожило и не давало спать.

– Есть простое решение: можешь поехать в Кутум сам, – простуженным голосом прохрипел Корьян. Глаза его сверкнули из темноты. – Ты ведь такой благоразумным, тебе без разницы, где под одеялом пыхтеть.

– Ты!..

Аяр как будто глотнул жара из очага, он опалил горло и огнём прокатился по всем жилам. Дышать стало нечем. Что