Соловейка. Как ты стала (не) моей - Полина Рош

День стоял снежно-солнечно-ослепительный. Снег искрился и сиял, рассыпчатыми тучками падая с деревьев прямо на всадников. Мужчины ускакали далеко вперёд, откуда доносились радостные крики и заливистый собачий лай. Для девиц охота была просто конной прогулкой. Загонять лесных зверей им не хотелось. Но Журавелька не могла идти бок о бок с сестрой. Она то и дело вскидывала голову, пытаясь в мужском многоголосье узнать своего Корьяна. А он уже был далеко, как и братец Аяр. Как и князь Остромысл.

Корьян гнал коня так отчаянно, будто хотел отдать бешеному ветру всю свою печаль. Он ушел от отца вбок, но братья его не оставляли. То один княжич выскакивал вперёд, то другой оставлял всех за собой. Даже малыш Хлын старался держаться рядом, но до первого привала. Там раскрасневшиеся, чуть замёрзшие мужчины сидели у костра и большими кусками ели мясо с хлебом. Корьян присел рядом с Журавелькой, что-то шептал её на ухо, князь Остромысл зорко за ним следил через костёр, но ничего не говорил. Наверное, так решил скрасить им обоим горечь отъезда… Во всяком случае, Соловейка так казалось, когда она украдкой бросала взгляды за задумчивого князя. Сама Журавелька с ней ни о чем не говорила, даже не смотрела, несмотря на то, что в лагере им было наказано следить за непоседой Хлыном.

На вечернюю прогулку перед ужином уставшей Соловейке не очень хотелось. Но все собрались, даже Журавелька, потому собралась и она. Но не скакала вперёд, пытаясь угнаться за князем и братьями, а гуляла под пушистыми снежными елями. Да и в лесу очень быстро стемнело, так что всадники, разгоряченные и весёлые быстро вернулись. Хлын устал и уснул прямо на ходу, едва не свалившись с лошади. Но расторопный дружинник подхватил младшего княжича и перенёс на седло дядьки-воеводы, Хлын даже не проснулся. Только улыбался во сне.

Журавелька тоже была совсем без сил. Едва не плача, она с помощью Корьяна слезла с лошади и ушла в уже подготовленный шатёр. Он был тепло натоплен и устлан коврами. На них положили соломенный топчаны, обёрнутые мягкой шерстью. Журавелька в шатре только умылась, скинула с себя походное платье и рухнула на свой топчан, даже от ужина отказавшись. С Соловейкой она за целый день не перекинулась даже словом. И будто бы даже не смотрела в её сторону… Неужели так была сильна её обида?.. Соловейка бы спросила, когда от мужского костра её отослали в девичий шатёр спать, да сестрица отвернулась, накрылась шкурой-одеялом с головой, и притихла.

Соловейка не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок под своей шкурой. Сверху на неё она накинула княжескую шубу. За тканевой стенкой шатра всё что-то по-ночному ухало и трещало. Слышались мужские голоса, ей хотелось среди этих голосов услышать один. Но сколько бы она ни напрягала слух – слышала только дружинников у входа в шатёр.

Чем же сейчас занят князь? Тоже спит, как малыш Хлын и измотанная Журавелька?.. Ну нет! Она вспоминала его невероятное лицо, разгоряченное и вдохновлённое. Как он нёсся вперёд, быстрее всех своих сыновей и дружинников. Как он смело всегда был впереди. Соловейка выбралась из-под шкуры и замоталась в шубу. Приятно было думать, что она всё еще хранила тепло князя. Что она тяжестью его рук прижимается к её бёдрам. Невероятное, горячее чувство разлилось по телу, до дрожи захотелось снова почувствовать его руки и губы.

Глухо простонав, Соловейка еще плотнее завернулась в шубу, а потом услышала за пологом шатра голоса. Кто-то весёлый, будто хмельной, пришел к их охранникам и позвал на пирушку.

– Чего тут стоять? Пойдём, пока костры горят!

– Нам нельзя уходить, а ежели чего случится?.. – сомневались дружинники. – Райнар с нас шкуру спустит.

– Чего случится? Тут никого чужого нет, кругом сотня глаз! Райнар, поди, с княжичами уже давно бражничает, девицы белок во снах видят. Пойдём…

Соловейка подобралась к пологу по ковру, затаив дыхание. Тонкий холодный сквознячок пробежал по её телу под ночной рубахой, грудь будто остро и болезненно сжали. Вот бы их соглядатаи ушли к общему костру, тогда она хоть одним глазком посмотрит на князя. Может, тогда огонь отпустит её и не будет терзать всю ночь. Она бы на князя только посмотрела, только раз коснулась его губами точно так же, как он её касался.

Наконец, дозорные сдались. Они мгновение послушали у входа в шатёр, а потом тихонько ушли. Соловейка выглянула, никого не заметила и, натянув сапожки, выскользнула из шатра, как была: в тонкой ночной рубашке под тёплой медвежьей шубой.

Караульные у княжеского шатра уйти не решились, сели кружком у разведённого костра в нескольких шагах. Соловейка присмотрелась к ним, стараясь унять оглушительный грохот сердца и шумное дыхание. Но ничего не получалось, она будто захлёбывалась ночным морозным воздухом и собственной смелостью. До тяжелого полога шатра всего несколько шагов. Нужно лишь нырнуть в него юркой белкой... И тут вторая смена караула вышла из-за костра, тихо отправив первых отдыхать. Поблагодарив всех богов, Соловейка на ватных ногах сделала несколько шагов будто запнувшись. И быстрее, чем смогла бы передумать, ввалилась в княжеский шатёр.

19

 Князь Остромысл лежал у дальней стены шатра, за огненной ямой очага. За лентами тянущегося вверх дыма Соловейка его не сразу заметила. Она присела у входа, сама в свою дерзость не веря. И тут перед ней будто из пола вырос князь. Он высился над очагом, как древний идол, отблески пламени скакали по его лицу и в его глазах. Соловейка не могла пошевелиться, она не знала, что будет делать, когда окажется рядом с князем. Может быть, нужно что-то сказать?.. Плотный, горячий воздух, наполненный запахом дерева и дымом, приходилось не вдыхать, а нервно сглатывать. Стало очень жарко, казалось, даже рубаха под медвежьей шубой намокла. Руки начали дрожать. Она провела пальцами по ковру, устилающему пол, а потом оттолкнулась от него и встала, поведя плечами.

– Хотела, княже, шубу твою вернуть… – тихо сказала Соловейка, лишь бы словами разбавить тягучий, дурманящий дух.

От духоты в шатре, от не уходящего дыма, от одной только мысли, что она так бесстыдно заявилась в мужской шатёр, у неё подкашивались ноги. Он еще не подошел, а она уже так явственно чувствовала его руки на талии, что не сдержала вырвавшийся стон. Князь тут же оказался так