Жестокое завоевание - Лилит Винсент

Отдал ли он мне каждую каплю мести, какую только мог?

Я протянула руку, повернула его лицо ко мне и улыбнулась. — Зачем мне все это, когда у меня есть ты?

Дядя Кристиан обнял меня и крепко сжал, и я почувствовала, как сильно ему нужно было это услышать. Мои слова были для него всем. — Вы Беляев насквозь. Иди прими душ. Твой дядя купит тебе новое платье на этой неделе, и мы забудем об этих мудаках .

Я обняла его в ответ, от нас обоих пахло кровью. Мой герой, который защитит меня больше всех.

Когда я почти вышла из комнаты, он позвал меня.

— Зеня? — Дядя Кристиан поднял окровавленную дрель и улыбнулся мне. — Хорошая работа сегодня вечером. Гордиться собой.

Я улыбнулась ему с лестницы. — Я.

— Хорошая девочка.

После того дня он стал другим со мной. Он купил мне это платье, но еще он купил мне пистолет. Он оплатил уроки самообороны и научил меня, как драться с ножом, как взламывать различные здания, когда стоять на своем, а когда бежать. Он все больше и больше рассказывал мне о семейном бизнесе и о том, как мы работаем. Я был голоден до всего, что он сказал мне.

— Не надо выбирать эту жизнь, Зеня, — часто напоминал он мне. — Есть много других вариантов для такого умного и сильного человека, как ты.

Утром, когда мне исполнилось пятнадцать, я вломился в дом дяди Кристиана, который, как он хвастался, был неприступным, и он проснулся и увидел, что я сижу, скрестив ноги, в конце его кровати и ем тарелку хлопьев.

Он сел с обнаженной грудью и водил рукой по взлохмаченным волосам. На его скуле был порез, и он выглядел опаснее, чем когда-либо. — Как, черт возьми, ты сюда попала?

В тот момент, когда он заявил, что я не могу попасть в его дом, он понял, что либо я добьюсь успеха, либо моя жизнь поведет меня по пути, совершенно отличному от его.

Ложкой я провела зефирным брелоком по миске. — Я сделала свой выбор.

Я не могла изменить того, что убил человека, да и не хотела. Вернуться к тому, чтобы быть нормальным человеком, увидев то, что я видел, и сделав то, что я сделал?

Невозможный. Я хотела гулять по дикой стороне с дядей Кристианом навсегда.

Он улыбнулся мне. — Да у тебя есть. С днем рождения принцесса.

И сейчас?

Два года хожу без него.

Я поднимаю руку и провожу пальцем по серебряной цепочке на шее дяди Кристиана. — Где ты был все это время?

Дядя Кристиан касается моей щеки. Мои волосы. Проводит пальцами вниз по моей руке, пока я смотрю на него снизу вверх. — Восстановление моей жизни.

— Но твоя жизнь была здесь.

— У меня есть гордость, Зеня. Я не собирался сидеть сложа руки и ждать, пока твой упрямый ублюдок отец простит меня. Я зарабатывал свои собственные деньги. Заслужить лояльность собственного народа. — Гнев вспыхивает на его красивом лице. Он продолжал жить без меня, но это его не радовало. — Теперь все, что у меня есть, я предлагаю тебе. Теперь ты заведуешь Беляевыми.

— Я нет. Это все еще папа.

Он качает головой. — Ты тот, кто держит эту семью вместе. Все, что я хочу, это помочь тому, кто ведет Беляевых, как всегда.

— Папа… — начинаю я, но затем замолкаю и закрываю рот. Нет смысла лгать дяде Кристиану. Я всем сердцем надеюсь, что папа справится с этой последней вспышкой рака, но пока что я держу все воедино, и мне нужна поддержка того, кто знает, что он делает.

— Что ты хочешь в обмен на помощь мне?

Дядя Кристиан долго смотрит на меня из-под ресниц. Он выглядит хитрым, как лиса. — Мне? Я ничего не хочу. Я твоя семья. Твоя мышца. Ваш защитник. Вы говорите это, и я сделаю это. Все, что хочешь, все, что тебе нужно.

— Тебе ничего от меня не нужно?

Он тянется к своему кофе с улыбкой. — Я просто счастлив быть дома со своей семьей. Моя жизнь была невыносима без тебя.

Он говорит мне только половину правды. Я чувствую это. Я резко расстегиваю его куртку и смотрю на этикетку, пришитую к подкладке. — Тоскую по нам в Prada. Как ты, должно быть, страдал.

Он мрачно усмехается. — У меня есть стандарты, которым я должен соответствовать. — Затем он берет меня за руку, и выражение его лица становится серьезным. — Я знаю тебя, принцесса. Вы трудолюбивый человек, и вы заботитесь обо всех и обо всем, прежде чем позаботитесь о себе. Кто-то должен присматривать за тобой, и это моя работа.

Я сгибаю ногти так, чтобы они впивались в мясистое основание его большого пальца. Они хорошо смотрятся, вонзаясь в его плоть. Кажется, ему тоже нравится это зрелище.

Я поднимаю на него глаза. — Просто чтобы вы знали, прошлой ночью я бы выбрался из этого склада живым, с раненой ногой и всем остальным.

— Конечно, вы бы хотели». Его взгляд падает на мой рот. Он медленно опускает голову ближе к моей. — Но, согласись, по-моему было гораздо веселее.

На кухне тишина, и воздух между нами становится горячим и тяжелым. Дядя Кристиан так близко, что прядь его волос касается моего лба.

— Я поцеловал тебя однажды, два года назад, и я не думаю, что ты даже помнишь, — бормочет он.

Сначала я этого не сделала. Затем, неделю спустя, когда я смотрела на жакаранду в саду за домом и думала о дне, когда он ушел, меня пронзила дрожь. Он поцеловал меня в губы. Он никогда раньше не целовал меня в губы.

В последующие месяцы я снова и снова возвращался к этому поцелую, пытаясь понять, что он означает. Он расстроился из-за того, что я плачу, и хотел меня утешить? Он просто промахнулся и пытался поцеловать меня в щеку?

Но это не было ни тем, ни другим. Он собирался поцеловать меня и хотел, чтобы по этому поцелую я поняла, что он хочет меня. Он просил меня подождать его.

Я поднимаю руку и касаюсь его губ пальцем. — Я плакала, и ты сказал, я обещаю, что вернусь .

Дядя Кристиан стонет и берет мое лицо в свои руки. — Ты помнишь.

Мое сердце гремит. Он опускает голову и мягко касается моих губ своими. Вопрос. Он отстраняется и смотрит мне в глаза в поисках ответа.

Я чувствую себя пьяной, скользя ладонями вверх по мышцам его груди.

Дядя Кристиан встает и обхватывает