Дочери судьбы - Тара Хайланд

И не обманула. Кейтлин пришла в школу, ожидая, что с такими преподавателями у нее раскроются творческие способности, но обнаружила, что придется осваивать утомительное искусство конструирования одежды и раскроя ткани, терпеть уроки компьютерного дизайна и писать эссе по истории моды.

– Когда же мы начнем работать над собственными фасонами? – однажды спросила она.

Мадам окинула ее холодным взглядом.

– Когда вы наконец научитесь простому искусству: как подшить подол.

Как наглядный пример она подняла юбку, с которой работала Кейтлин, легким движением разорвала подшивку и ушла, с отвращением бросив ткань на стол.

После этого Кейтлин на уроках сидела тихо, стараясь впитать все, что говорит мадам, и напоминая себе, что она пришла учиться. Утешало ее лишь то, что другие студенты мучаются так же, как и она. И, сосредоточившись, она старалась изо всех сил.

Уильям постарался скрыть разочарование, когда положил трубку. Кейтлин звонила сообщить, что не приедет на Пасху. У нее очень много работы. Точно так же она пропустила Рождество.

Когда через секунду вновь зазвонил телефон, он понадеялся, что звонит Кейтлин и хочет сказать, что передумала. Но это была секретарша.

– Все собрались в зале заседаний, мистер Мелвилл, – сообщила она, как обычно, оперативно. – Вы готовы с ними встретиться?

За годы практики он в совершенстве научился раскладывать по полочкам и не смешивать чувства. Вот и сейчас выкинул из головы мысли о растущей отдаленности между ним и средней дочерью. Сегодня как никогда нельзя отвлекаться.

– Да, готов, – с уверенностью, поразившей его самого, ответил он.

Дай бог, чтобы так и было.

В то утро первым услышал о намерении захвата компании Пирс Мелвилл. Как финансовый директор, он внимательно следил за ценой акций «Мелвилла». Когда цена акций выросла на пять процентов по сравнению с предыдущим днем, он понял: что-то случилось. Звонок аналитику по товарам класса люкс в «Морган Стэнли» раскрыл причину роста: ходили слухи о возможной покупке компании.

– Кто? – спросил Пирс. – Кто за этим стоит?

Прозвучало имя Армана Бушара.

Пирс похолодел. У французского бизнесмена была репутация безжалостного хищника. Пирс швырнул трубку и бросился к Уильяму, ворвавшись в кабинет без стука. Уильям как раз вешал трубку. Увидев мрачное лицо брата, Пирс понял, что новость до него уже дошла.

– Это Арман Бушар, – сообщил Уильям. – Хочет встретиться на следующей неделе.

Уильям немедленно созвонился с американским инвестиционным банком «Седжвик Харт» с просьбой помочь с защитой. Его собеседник обещал прислать местного специалиста по борьбе против поглощения другой фирмой: Коула Гринвея.

Ровно через час одиннадцать директоров «Мелвилла» собрались в зале заседаний. Ждали Коула. Когда через десять минут он вошел в зал, Уильям слегка опешил. В то время он в основном имел дело с частным банком «Седжвик Харт», персонал которого состоял из представительных мужчин среднего возраста, все до единого – бывшие выпускники элитных учебных заведений. Коул Гринвей в эту картину не вписывался. Молодой черный американец Уильяму казался скорее рэпером, чем банкиром. Только костюм от «Хьюго Босс» за тысячу долларов да очки от «Армани» намекали на его настоящую профессию. Поэтому он их и носил.

Однако, когда Коул заговорил, все сомнения Уильяма быстро рассеялись. Учитывая, что Коул начал знакомиться с компанией «Мелвилл» всего час назад, он уже, кажется, составил о ней представление, которое вполне могло соперничать с мнением команды высшего руководства. И самое важное: он обладал энциклопедическими знаниями о противнике, Армане Бушаре.

Французский бизнесмен был основателем и руководителем конгломерата «Гренье, Массе и Санси», производящим предметы роскоши и ими торгующим. Последние несколько лет Бушар скупал компании. С полным кошельком свободных денег он воспользовался экономическим спадом начала девяностых, который особенно сильно ударил по сектору предметов роскоши, и скупал небольшие компании по выгодной цене. За последние несколько лет Уильям наблюдал, как многие модные бренды вошли в компанию «ГМС». Вот только никак не ожидал, что очередной мишенью станет «Мелвилл».

– Бушар выступает за постепенное поглощение компаний, – сказал Коул очарованной аудитории, глядя на них темными глазами поверх модных очков в квадратной оправе.

У него был чисто нью-йоркский говор, скорее из Бронкса, чем из Верхнего Ист-Сайда. «Бедный мальчик выбился в люди», – решил Уильям.

– Он наращивает долю до тех пор, пока не получит контроль, – продолжил Коул. – Учитывая, что шестьдесят процентов компании все еще находится в руках семьи, единственный способ, которым он может это сделать, – убедить вас продать…

– Об этом не может быть и речи! – прервал его Уильям.

Разговаривая, Коул расхаживал по комнате. Теперь он остановился, положив руки на спинку свободного стула, и криво улыбнулся Уильяму.

– Послушайте, скажу откровенно. Вы у меня не первая компания, контролируемая семьей, которая так говорит. Бушар – умнейший человек. Он не наставит на вас пушку, требуя, чтобы вы передали ему компанию. У него свои способы, э-э… – он помолчал, тщательно подбирая слова. – Ну, скажем, он сумеет убедить, что работать с ним – в ваших же интересах. И да, – быстро продолжил он, видя, что Уильям собирается снова его прервать, – это касается таких людей, как вы, которые ранее были непреклонны и утверждали, что не сделали бы ничего подобного.

Уильям почувствовал первый укол страха.

– Так что же нам делать? – хрипло спросил он.

Он не хотел показывать, как сильно волнуется.

Коул выпрямился в полный, почти двухметровый рост. Зрелище впечатляло.

– Лучше всего отвадить его так, чтобы ему было неповадно цепляться за «Мелвилл». И вот что я предлагаю.

На этот раз Уильям замолчал и стал слушать.

Банкир, несомненно, умел убеждать. Более того, в нем было столько энергии, что она расшевелила аудиторию. Большинство директоров были в возрасте, баталии их не интересовали. Выбрали их из-за готовности поддакивать решениям Уильяма, а не из-за какого-то врожденного таланта. Но Коул явно намеревался победить. Уильям был ему благодарен. Он понимал, что чужаку трудно понять важность участия семьи в бизнесе. Но «Мелвилл» был семейным бизнесом. Таким и останется.

На мгновение Уильям пожалел, что здесь нет матери. У нее что-то расшалилось сердце. Доктора прописали постельный режим. Очевидно, Пирс все еще его поддерживал, думал он, глядя на брата, торопливо записывающего каждое сказанное Коулом слово. Аккуратным четким почерком. Но хотя Пирс был знающим и надежным, идей от него ждать не приходилось. Он всегда оглядывался на Уильяма и ждал указаний.

А вот Розалинда… Она бы вышла на бой даже сейчас. И не то чтобы он сомневался в собственных силах – он выведет компанию из этих передряг. «Мелвилл» под его руководством процветал и, несомненно, продолжит успешно работать еще много лет. Конечно, неприятно в этом признаваться, но в последнее время лоск с бренда слегка сошел. В шестидесятые и семидесятые имя «Мелвилл» в глазах общественности настолько неразрывно было связано с понятием гламура, что практически всё с этикеткой фирмы расходилось на «ура». Однако за последние десять лет «Мелвилл» начал утрачивать престиж. Постоянный источник средств к существованию – аксессуары, такие как сумочки и обувь, – по-прежнему приносил стабильный доход, их классический английский стиль никогда не выходит из моды. И дешевые товары повседневного спроса, продаваемые через отделы «Мелвилл для вас», неизменно приносили хорошие деньги. Но той эйфории, которая однажды принесла «Мелвиллу» мировую известность, уже не наблюдалось.

Ладно, Уильям переживет. Он не воспринимал это как отражение его управленческих навыков – это просто спад, через который проходят все бренды, торгующие роскошью. Может, лучшие времена «Мелвилла» и остались в прошлом, но он все еще считается одним из известных домов моды в мире. Имя бренда ассоциируется с шиком и породой, старомодными английскими ценностями. Уильям все еще верил, что хорошо управляет наследством. Он представитель четвертого поколения владельцев «Мелвилла». И он не допустит, чтобы его имя упоминалось в истории как человека, продавшего компанию. Арману Бушару придется с этим смириться.

Вскоре после этого собрание закончилось. Когда другие директора ушли, Уильям припер Коула к стене.

– Итак, вы