Бойфренд в наследство - Линдси Левитт

в спорте. Все, на что решился я, – это сыграть тайком в «Бинго» с Минервой, – сказал Дакс, не обращая внимания на Барта и его осуждающий взгляд в нашу сторону. – Дедуля тоже увлекается азартными играми: он большой любитель покера.

– Да, кстати… – Барт к этому моменту уже ушел (так долго из ресторана на моей памяти еще никто не выходил). – Я помню, что мы договорились не обсуждать наши часовни…

– Да. – Дакс посмотрел мне прямо в глаза, – мы об этом условились.

– Все так, но послушай. Я не знаю, в курсе ли ты, что происходит, но на похоронах твой дед обмолвился, что ему прекрасно известно, что над нашей часовней нависла опасность. Как он мог об этом узнать?

– Я же говорил тебе: мы видим, сколько клиентов заходит в вашу часовню.

– Нет, твой дед имел в виду другое. У меня сложилось впечатление, что он отлично осведомлен о наших проблемах. И мне не хочется, чтобы он стал еще одной помехой для нас.

– Еще одной помехой?

– Вообще помехой.

– Но ведь он ваш конкурент.

Официант принес наши главные блюда. Пока он менял тарелки я попыталась обдумать, что и как сказать. Дакс провел пальцем по ободку стакана для воды.

– Я владелица часовни, ясно? – мой голос задрожал; я вовсе не этим планировала поделиться. Эмоции никогда не помогают, а только вредят. – Мой дедушка завещал ее мне. И я несу за нее ответственность. Я должна ее спасти. Я обязана сохранить и по возможности развить наш бизнес. И я делаю все что могу, чтобы он стал успешным. Но мне неприятно сознавать, да и не на пользу, что где-то рядом Виктор Крэнстон точит свои дьявольские рога, пытаясь если и не уничтожить нас, то хотя бы подгадить.

– Да, дедуля такой.

– Вот и я о том же. И он одна из самых больших моих проблем.

– Я только подрабатываю у него. Даже толком не посвящен во внутренние дела фирмы. – Дакс выразительно пожал плечами. – Мне жаль, если дедуля так усложняет твою задачу, но…

– …ты не будешь ни во что вмешиваться, – договорила я.

– Я все равно ничего не смогу. – Дакс ударил рукой по столу, и наши серебряные приборы зазвенели на все голоса. – Если дедуля решил вставлять вам палки в колеса, он будет это делать. Как было и при жизни твоего дедушки. Ничего не изменилось.

– Кроме того, что теперь он будет пакостить мне, а не дедушке.

– Я не хочу об этом говорить.

– Прекрасно. – Я схватила нож и вилку – и через несколько секунд моя рыба превратилась в кашу.

Дакс съел кусочек бифштекса, поковырялся вилкой в картошке. Такой долгой паузы в разговоре у нас еще не было.

– А как бы ты повел себя на моем месте? – Я звякнула вилкой о тарелку. – Как бы ты себя чувствовал, если бы мой дедушка был жив, а твой умер, и мы бы попытались вышвырнуть тебя из бизнеса?

– Ужасно. Обе стороны хороши. Никому не пожелаю такого. Мне бы хотелось, чтобы ты была просто красивой девушкой, с которой я познакомился на похоронах, и самой большой нашей проблемой был бы выбор сетевого ресторана, чтобы насладиться десертом. Но это не наша реальность, и правда в том, что твой дед тоже пытался вывести нас из бизнеса. Причем годами.

– Не было такого.

Дакс шумно выдохнул:

– Было, Холли, было. Твой дед тоже нам гадил как мог. Все эти судебные иски, тяжбы и прочие выходки… Слухи, которые он о нас распускал в сфере свадебного бизнеса… Этот Барт, скорее всего, ненавидит дедулю из-за таких вот наветов. Я уверен, твой дед был неплохим человеком. Но у всего на свете есть два конца.

Я отставила свою тарелку:

– Если я не спасу «Розу Шарона», я потеряю самое близкое и родное, что у меня есть после дома. Ты хоть это понимаешь?

– Конечно. Даже лучше, чем ты думаешь. – Дакс потер шею. – Я не сказал, что хочу потерять тебя. Просто не думаю, что могу на это как-то повлиять.

– Ты не думаешь… – Я поднялась с места. – Думать – это не пытаться что-то сделать.

Дакс тоже встал. Несмотря на суету в зале, люди обратили на нас внимание. Под прицелом многих глаз я ощутила неловкость.

– Стоит мне что-то сказать – и дедуля догадается, что мы с тобой встречаемся – или называй как хочешь. Он узнает, твои родные узнают – и они набросятся друг на друга, как Монтекки и Капулетти. Часовни станут наименьшей из наших проблем.

Я не могла больше слушать его доводы:

– Мне… нужно на воздух. Я сейчас вернусь.

Я выскочила на улицу, плюхнулась на деревянную скамью со сколотыми краями под золотистой фигурой бычка. Подняв глаза, я уставилась на статую и вспомнила (в самых общих чертах) библейскую историю о том, как богоизбранный народ воздвиг золотого тельца и начал ему поклоняться, и Моисей рассердился на тех людей из-за этого. Я бы сейчас ему помолилась – я помолилась бы кому угодно и чему угодно.

Через несколько минут из ресторана вышел Дакс. Он сел на скамейку рядом со мной и молчал семьдесят две секунды.

– Я заплатил за ужин, – сказал наконец он. – Они сложили нашу еду в пакеты, чтобы мы могли забрать ее с собой.

– Я же сказала, что заплачу.

– А потом убежала.

– Я не убежала.

– Ну, быстро ушла.

– Мне не до шуток.

Мимо нас проносились машины к Стрипу. Все эти люди возлагали определенные надежды на вечер. Каждый чего-то от него ожидал. Как ожидала и я от этого свидания с Даксом, когда тщательно продумывала одежду, а потом легкомысленно флиртовала с ним. И возможно, многих людей поджидало такое же разочарование от этого вечера, какое накрыло меня. Кто-то мог не встретиться с тем, кого надеялся встретить. Кто-то мог не выиграть тех денег, на которые рассчитывал. Вегас был мечтой, да – только несбыточной.

Дакс робко дотронулся до моей руки. А когда я не отодвинулась, он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал меня. Этот поцелуй был гораздо более нежным, в сравнении с первым поцелуем – ласковым, извиняющимся, теплым. И я порадовалась, что так и не попробовала свою рыбу. Спроси меня кто-нибудь в тот момент, что для меня важнее – Дакс или часовня, – я передала бы тому человеку право собственности на это здание и бросилась в объятия Дакса. Его руки были намного нежнее, чем наши церковные скамьи.

– Мне так жаль, – пролепетала я.

– Мне тоже.

– Ну вот и все, – смирилась я. – Ты в команде «Мечты Купидона».

Дакс прижался