Коник-остров. Тысяча дней после развода - Татьяна Рябинина

— Сашка… — хрипло выдохнул он. Пропустил пряди моих волос между пальцами, как любил делать раньше, проводя подушечками двух больших по щекам и под подбородком. — Господи, если б ты знала, как я тебя хочу. И… как я тебя ненавижу. Чем больше хочу, тем сильнее ненавижу. Чем сильнее ненавижу, тем больше хочу. Наваждение. Соблазн…

Я молчала и ждала, что будет дальше. Его слова были как удар, как та пощечина — единственный раз, когда он не сдержался, хотя, наверно, такое желание появлялось и раньше. Наши последние ссоры были настолько безобразными, что и мне хотелось вцепиться когтями ему в физиономию.

Оттолкнув меня, Иван повернулся и пошел по причалу прочь. От неожиданности я потеряла равновесие, поскользнулась на мокрых досках и свалилась в воду.

— Блядь! — гаркнул он, и эхо полетело над озером. Подбежал, наклонился. — Руку давай!

Я бы, конечно, не утонула, но нахлебаться успела. Выбралась с его помощью на причал, села на край, свесив ноги, прокашлялась. С волос, с одежды текло. Бриз уже сменил направление — холодком тянуло с берега, и по спине побежали мураши. Разбирал какой-то дурной хохот — видимо, подступала истерика.

— Саш, прости, — Иван дотронулся до моего плеча, но я только рукой махнула, продолжая давиться смехом.

Постояв немного рядом, он сплюнул в воду и направился к дому. Надо было идти и мне — обтереться и переодеться в сухое, пока не прохватило на ветру. Встала, отжала волосы, сняла мокрые кроссовки, вылила из них воду.

Смех потихоньку выдохся, и теперь в голове крутились Ванькины слова:

«Если б ты знала, как я тебя хочу. И… как я тебя ненавижу»…

«Наваждение. Соблазн»…

О-о-о, я хорошо знала, что такое соблазн.

У моего соблазна было имя.

Его звали Вячеслав Магнич.

* * *

февраль 2018 года

— Девки, нового доцента видели? У беспозвоночных? — на кафедру ураганом врывается секретарша декана Люся. — Такой няшечка!

Из девок на кафедре сейчас только аспирантка Тося и я — принимаю пересдачу у мгновенно насторожившейся третьекурсницы.

— Нет, — Тося тоже делает охотничью стойку. — Что, прям так хорош? Может, еще и не женат?

— Хорош, хорош. Насчет женат — не знаю, но кольца нет.

Тося с Люсей обсуждают новенького, а я продолжаю пытать девчонку, которая валится уже второй раз. Новый доцент меня не интересует. Меня вообще ничего не интересует в последнее время. Живу на автопилоте. День да ночь — сутки прочь.

Осенью после выкидыша напала такая депра, что с трудом заставляла себя вставать с постели, есть, ехать на работу. Пришлось сесть на транки и антики*. К Новому году немного отпустило, но ощущение тупой пустоты осталось. Ничего не радует, ничего не хочется. Даже секс через силу.

Ухожу с головой в работу, разбираюсь в новой теме. С первого курсача занимаюсь высшей водной растительностью, и вдруг здрасьте — планктон, о котором знаю только то, что он есть.

«Александра Андреевна, сможете взять семинар вместо Маргариты?»

А Александра Андреевна как студент-заочник.

Что, завтра сдаем китайский? Ща выпьем водочки и сядем изучать.

Вгрызаюсь, как бультерьер, и неожиданно оказывается, что это интересно. Такие там страсти бушуют, не хуже, чем у людей.

Планктон интересно, а новый доцент-няшечка — нет.

Через пару дней девчонки показывают мне его в буфете, издали. Толком даже рассмотреть не получается, да и хрен с ним. Кафедры раскиданы по всему зданию, с их обитателями мы пересекаемся либо на бегу, либо на каких-то общих мероприятиях. Половину преподавателей я не знаю, не говоря уже об ассистентах и аспирантах. А беспозвоночные и вовсе обитают в другом крыле.

А еще через пару дней неожиданно появляется Кира.

Мы не виделись с окончания аспирантуры. Первое время перезванивались, болтали в сети, потом постепенно перестали. На тот момент она работала в городской администрации. Что, интересно, ей понадобилось у нас?

— Саш, я по диссеру приходила, — поясняет Кира, подсаживаясь к моему столу. — Защита в марте, у вас, на прикладной экологии. А с осени берут штатным преподавателем. Слушай, а ты долго еще? Может, пойдем куда-нибудь, поболтаем? Сколько мы не виделись? Полтора года?

Мне не слишком хочется, но альтернатива — сидеть и заполнять учебные ведомости. Или тащиться домой и готовить ужин.

— Пойдем, — встаю, надеваю пальто, беру сумку.

Выходим в коридор, и я с размаху натыкаюсь на мужчину, который с улыбкой придерживает меня под локоть. И что-то вдруг происходит. Как будто мокрой тряпкой протерли давно не мытое окно, и оказалось, что за ним солнечный день.

— Добрый вечер, — демонстрирует все тридцать два зуба Кира.

— Добрый, — кивает он и идет дальше по коридору.

— Это кто? — Кира хватает меня за рукав.

— Магнич. Доцент с кафедры беспозвоночных.

— А зовут его как?

— Понятия не имею. Он у нас неделю всего.

— Ладно, — вздыхает Кира. — Приду осенью и займусь вплотную. Надеюсь, хоть его ты у меня из-под носа не уведешь?

— Смеешься? — фыркаю я, а сама лихорадочно пытаюсь понять, что это было.

Кира трещит, смеется, я ее не слушаю, но киваю и угукаю, обозначая присутствие в эфире. И только когда выходим на набережную, под резким сырым ветром, сдувшим в неизвестность ректорских уток, до меня доходит.

Я вдруг почувствовала себя женщиной — интересной… желанной…

Я уже забыла, как это бывает. Несмотря на регулярный супружеский секс. И дело даже не в привычке, не в рутине, а в той черной дыре, в которую провалилась осенью. Таблетки-колеса хоть и выкатили меня из нее, но липкая жирная пленка апатии все равно осталась. Но вот всего один мужской взгляд — заинтересованный, жадно оценивающий! — и ее словно содрало таким же вот резким, сильным ветром, который захотелось вдохнуть полной грудью.

Я с головой окунулась в это новое — нет, старое, конечно, но настолько забытое, что стало новым — ощущение и даже не заметила, как Кира напросилась в гости. Кивала, кивала и спохватилась на словах:

— Только давай в магаз зайдем, куплю чего-нибудь, а то неудобно. Ну там, не знаю, торт, вино. Ванька-то не рассердится, что я вот так завалюсь, как снег на голову? Хоть посмотреть, каким он стал.

Кольнуло ревностью — той самой, уже ставшей привычной, но такой же вялой и липкой, как все прочие мои чувства в последнее время.

Может, сказать, что вспомнила про неотложное дело — мол, в другой раз?

Неловко? Или… хочется посмотреть, как Иван на нее отреагирует?