Не говори ни слова - Сейбр Роуз

от того, чтобы делать тебе больно. — Он снова приподнимает мой подбородок, и я опускаю взгляд в пол. — Единственная причина, по которой я здесь, заключается в том, что я — единственный, кому твой хозяин доверяет, и кто не оставит на тебе шрамов, не причинит вреда и не унизит тебя. Однако он ожидает, что я буду тренировать тебя. Он ждет от тебя послушания. Он дал мне определенный набор правил — руководство, если хочешь, и я постараюсь, чтобы ты научилась им следовать. Я не буду бить тебя так, как Марсель бьет Стар, но я найду способы добиться от тебя послушания.

Его глаза внимательно изучают мои, перемещаясь слева направо, словно он пытается осознать всю важность своих слов.

— Ты понимаешь? — Спрашивает он, и я киваю.

Райкер поднимается на ноги. Он кладет руку мне на голову, и тепло его ладони обжигает мою кожу. После этого он уходит, оставляя меня наедине с невыносимой болью, которую я только что пережила в своем сознании.

ГЛАВА 18

МИЯ

От этой участи не скрыться. Я словно в ловушке здесь. Мне суждено познать удовольствия и стать собственностью мужчины, который будет командовать мной.

Теперь я понимаю, что борьба с этим не имеет смысла. Окровавленное лицо Стар продолжает мелькать у меня перед глазами, как будто она все еще здесь, лежит на земле, съежившись, а он пинает ее снова и снова.

Райкер был прав. Я должна быть благодарна.

Из-за повторяющегося кошмара в моем сознании мне нужно на чем-то сосредоточиться и отвлечься от реальности. Каждый комментарий, каждый косой взгляд, который я могу вспомнить, теперь воспринимаются в ином свете. Я отчаянно пытаюсь найти ключ к разгадке, жажду выяснить, кто заказал меня и должен стать моим хозяином. Но мои воспоминания не приносят мне ничего нового.

Иногда я задаюсь вопросом, не приснилось ли мне всё это, не были ли Стар и Марсель лишь плодом моего воображения, попыткой объяснить моё подчинение? Райкер ни разу не упоминал об этом. На самом деле, он редко разговаривает, только отдаёт команды. Но даже тогда между нами царит молчаливое взаимопонимание, как будто он хочет, чтобы я знала: он не хочет быть здесь, не хочет этого делать. Но опять же, я задаюсь вопросом: не вижу ли я то, чего просто не существует? Может быть, он и не тот, кто заказал меня, но он по-прежнему тот, кто держит меня в плену, кто требует моего подчинения. И он гарантирует его.

Иногда он бывает нежен. Каждый день он изучает моё тело, проводя пальцами по моей коже, оставляя после себя покалывание. С тех пор как я оказалась здесь, я не чувствовала ничьих прикосновений, кроме его. И бывают моменты, когда я жажду этого. Просто чтобы почувствовать тепло другого человека. Чтобы не быть одинокой.

Он отругал меня, когда увидел следы на моих ладонях, и напомнил, что моё тело не принадлежит мне. Мне не позволено его портить. Он заставил меня повторять эти слова нараспев, снова и снова, пока они не отпечатались в моём сознании и не стали частью моих снов.

Теперь, даже во сне, он всегда рядом.

Я мечтаю прикоснуться к нему, представить, какая у него кожа на ощупь под моими пальцами. Его руки грубые и мозолистые. Интересно, а в остальном он такой же? Покрыты ли чернилами, которые видны, когда его рукава задираются только его руки или они растекаются по всему телу, меняя свои цвета?

Каков он на вкус?

Когда он в очередной раз доводил меня до оргазма языком или пальцами, я больше не чувствовала стыда. Вместо этого я смотрела прямо в его неистовые глаза, чтобы он понял, что я чувствую, чтобы он увидел моё освобождение — единственное удовольствие, которое мне осталось испытать.

Но ему оно запрещено.

И всё же я знаю, что бывают моменты, когда он готов позволить мне делать то, что я хочу. Иногда его глаза закатываются в удовольствии, а челюсть сжимается, словно он борется с какой-то силой, которая угрожает поглотить его.

Этот мужчина — тот, кто одним движением языка заставляет меня трепетать. Он тот, кто командует мной. Он знает каждый дюйм моего тела. Он кормит меня. Он контролирует меня.

И всё же он делает это ради другого человека. Человека, имени которого он не называет, несмотря на то, что я спрашиваю каждый раз, когда он позволяет мне задать вопрос. Он пугает и возбуждает меня. Звук его голоса дарит мне утешение. Любая эмоция в его глазах заставляет мою грудь раздуваться, как будто я горжусь им.

И я ненавижу себя за это.

— Иди сюда, — он мотает головой, сдергивая полотенце с перил.

Я подхожу к нему. Всегда послушная. Всегда покорная. Я подумываю о том, чтобы опуститься на колени, но он ещё не произнёс командную фразу. От меня пока не ждут полного подчинения.

Я выполняю все его указания: поднимаю руки, сгибаю ноги, поворачиваюсь, как он того требует. Закончив, он вешает полотенце обратно на перила.

— Следуй за мной, — говорит он, поворачиваясь и выходя из ванной комнаты. Я следую за ним. — Он разрешил тебе одеться.

Конечно же, в изножье моей кровати теперь стоит вешалка с одеждой. Но она заполнена не джинсами и футболками, которые я носила раньше, а шелковыми платьями и кружевным нижним бельём. Всё в оттенках красного и чёрного. Мягкие красные тона напоминают мне о румянце розы. Яркие красные оттенки напоминают о помаде, которую любит носить Рокси. А тёмно-красные — о крови. Я с тоской провожу пальцами по материалу. Я так долго была голой, что мне уже всё равно. Я больше не испытываю стыда.

Потому что моё тело больше не принадлежит мне. Оно принадлежит ему, кем бы он ни был.

— Выбери что-нибудь. Одевайся.

Платья привлекают моё внимание. В моём мире, за исключением красного камня, шампуня и геля для душа, всё остальное кажется серым. Я выбираю платье из материала, который обтягивает моё тело и подчёркивает бёдра. Хотя я и одета, моё тело всё ещё остаётся обнажённым, и соски напрягаются от холода материала. На ощупь оно как лёд, но выглядит как огонь.

Его глаза с восхищением смотрят на меня, и во мне вспыхивает искра смелости. Возможно, это из-за того, что я одета. Или, возможно, это связано с тем, что я меньше ощущаю себя прежней и больше кем-то другим.

Я подхожу ближе, и мои пальцы находятся в шаге от того, чтобы коснуться его.