Судьба самозванки - Амо Джонс

Это как удар под дых, только кулак держит C4, и он взрывается внутри меня.

Скидывая туфли, я проскальзываю под одеяло, задерживая дыхание, когда она придвигается ко мне. Ее энергия смягчается, когда она опускает голову мне на грудь, и я, наконец, выпускаю дыхание, которое задерживал. Впервые за гребаные недели.

У нас с Лондон было много чего, но нежность друг к другу не входит в их число. Я зажмуриваю глаза, когда в голове вспыхивают образы прошлого. Правда проносится в сознании, как напоминание о том, каким чертовски глупым я был. Каким слепым. Обманутым.

Она кладет ногу поверх моей, и я слегка раздвигаю ноги, чтобы предоставить ей больше доступа. Между нами воцаряется тишина, ее сердце колотится о мою грудную клетку. Я слегка поворачиваюсь, как раз в тот момент, когда она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня. Я ловлю ее губы своими. Огонь вспыхивает глубоко в груди, и моя рука находит ее волосы, сжимая. Она тихо стонет, когда я осторожно приподнимаю ее. Она оседлала мою талию, не прерывая поцелуя, ее язык проникает в мой рот и ласкает. Я перемещаю руки выше по ее бедрам, сдвигая шелковый халат, пока не оказываются на ее заднице.

Прихватываю ее губу зубами, она продвигается вперед, ее рука оказывается между нами. Залезая мне в штаны, она достает член и медленно направляет его к своему входу. Я слегка стону, когда она опускает свое маленькое тело на мой ствол, гладкость ее стеночек сжимает мой обхват. Дотягиваясь до ее длинной, стройной спины, я тяну ее вниз и обнимаю обеими руками, углубляя поцелуй. Она оставляет шепот своих всхлипываний на моих губах, и именно такие я, блядь, хочу вытатуировать там. Наши тела соприкасаются, покрытые капельками пота, когда я крепко сжимаю ее задницу, мое дыхание учащается.

Прижимается своим лбом к моему, ее губы слегка порхают.

‒ Найт, я…

‒ Заткнись,‒ моя рука опускается на ее затылок, и я заставляю ее опуститься вниз, чтобы встретиться со мной взглядом. ‒ Не надо.

Ее рот отрывается от моего и опускается на мою шею сбоку. Острый укол пронзает кожу, когда ее зубы вонзаются в мое горло, прежде чем она прижимает меня к кровати. Я тихо рычу в знак протеста, пока ее массивные сиськи не оказываются прямо перед моим лицом. Наклоняясь, беру одну в рот, водя языком по крошечному бутону, и мне не приходится бороться с желанием откусить его. Ее бедра ускоряют темп, когда она трется об меня, сжимая киской мой пульсирующий член. Яйца сжимаются, а пальцы на ногах сгибаются, когда я чувствую, что медленно начинаю терять контроль. Электричество обжигает всю кожу, и я снова толкаю ее обратно вниз, пока полные сиськи не прижимаются к моей груди, а ее рот снова не оказывается на моем. Ее язык медленно двигается вместе с моим, соблазняя ее тело, пока она снова не набирает скорость, и ее рот следует за сигналом. Я закрываю глаза, и мой демон всплывает на поверхность, температура ее тела так близка к моей.

Пара.

Моя.

Наша.

Ее влажная киска крепко сжимается вокруг меня, и сдержанность, которую я контролировал, сдавливает мои дыхательные пути. Ее тело дергается напротив моего, когда горячая сперма вырывается из моего члена. Я прижимаю ее к себе еще сильнее, и она издает гортанный крик. Я проглатываю ее боль, массируя затылок, пока она замедляет темп. Она падает мне на грудь, ее маленькое сердечко трепещет напротив моего, пока я смотрю в потолок над головой.

Она зевает, кладя щеку мне на грудь. Я жду, пока ее дыхание выровняется, прежде чем нежно целую ее в макушку и шепчу:

‒ Dormi nunc, donec suus ‘super ‒ «а теперь спи, пока все не закончится»

Четырнадцать

Лондон

Дараган не маленький, но и не большой. Каким-то образом он находится прямо посередине. Городок тихий, но современный, особенно со всеми зданиями, которые, кажется, всегда ремонтируют вдоль дорог. «Джоуи» торчит в конце улицы. Это большое здание, которое стоит углом, прямо рядом с оживленным перекрестком. Этим утром на улицах особенно многолюдно, а воздух немного холоднее, чем обычно.

Я застегиваю куртку и следую за Джастисом, когда он входит в закусочную. Жара обрушивается на меня, как только открывается дверь. Черт возьми. Здесь всегда жарко. Заведение всегда переполнено, а повара всегда заняты. Я бы даже сказала бы, что «Джоуи» находится в самом сердце Дарагана.

Джастис ведет нас к нашему обычному месту, и я проскальзываю в кабинку, удобно устраиваясь на краешке красного кожаного сиденья, снимая пальто.

‒ Итак, что ты думаешь?

Расстегивая карман, достаю телефон и гигиеническую помаду.

‒ Хммм?

‒ Ты даже не слушала, не так ли? ‒ дуется он, его нижняя губа оттопыривается.

Девчонки падки на эту нижнюю губу. Я не сосу ничего, если только это не выше шести футов и над их головой не висит красный флаг.

Однако я не слушала.

‒ Нет…

Он закатывает глаза.

‒ Я спрашивал, есть ли у вас, ребята, какие-нибудь планы на эти выходные?

Мне нравится, что он говорит: «Вы, ребята», уже зная, что мы с Беном ‒ дуэт, с которым не стоит шутить. Летти иногда приходит, но по большей части, она самая умная. Не высовывается и делает свою работу. Куда Бен, туда и я, и куда я, ему, блядь, лучше бы тоже прийти. Назовите это созависимостью… потому что это так.

‒ А что? ‒ спрашиваю я, беру меню и просматриваю, хотя уже знаю, что собираюсь заказать.

‒ Тут намечается вечеринка…

‒ Просто, без обид, но после последней вечеринки, на которую ты меня водил, я не знаю, готова ли я повторить.

Я подавляю воспоминания о массовом разгуле, в который Джастис втянул нас всех месяц назад. Я пыталась свалить вину за это на его школьных друзей, поскольку он не учится в том же университете, что и мы, но я не смогла. Прямо скажем, Джастис ‒ это просто неприятности, а если вы сводите его и Бена вместе, и это катастрофа.

‒ Да ладно тебе! Если бы этот секс втроем состоялся, было бы весело. По крайней мере, для тебя, поскольку я знаю, что Бен не размахивает своим большим членом подобным образом.

‒ Джастис… ‒ цокаю я, качая головой, как раз в тот момент, когда к нашему столику подходит официант со своим маленьким