Бывший. На выданье - Елена Росси

Субъект авангардной наружности по кличке Гошан, подозреваемый властями в низменных проступках, что-то эмоционально доказывал по телефону, активно и от всей души матюкаясь. За последние двадцать минуть он трижды обозвали кого-то уродом, четырежды придурком и семь раз словом лох. Промасленный комбинезон, пропахший потом с дерматиновыми заплатками на локтях, грязные кирзачи, которые различались между собой только царапинами и потертостями, кричали: денег много не даю, самому мало. Ну точно, перекупщик!..

Работенка хоть и не сахарная, зато стабильная.

Волосатый палец указал мне на табурет, прикрытый газеткой. Я бегло осмотрелся, поморщился от запаха. Закончив разговор, Гошан швырнул трубку и выдал еще одну порцию матов:

— Так, гражданин начальник, по какому делу? Что-то интересное для меня? — даже не улыбнулся, давая понять, что визит нежелателен и он мечтает остаться в одиночестве.

— Гонг хочу вернуть, который мы с Малиной тебе недавно загнали. Не продал еще?

О худшем думать не хотелось. Но пришлось. Предположим, Гошан не отдаст мне гонг. Что отдавать тому китайцу, чтобы хоть малость обелить свою совесть? Найду ли похожий, еще вопрос. Придется ползать в интернете, читать объявления в газетах. Так не хочется.

А почему этот гад не должен вернуть мне гонг? Главное, поговорить по-человечески. Пообещать заплатить, в конце концов. Что, он разве не человек? Не пойдет на встречу оступившемуся менту?

На небритой роже Гошана отразилось удивление вселенского масштаба:

— Улетел твой гонг из страны!

Это жопа… Большая, жирная жопа… И что теперь делать? Я мгновенно упал духом, хотя падать ему и так было особо некуда.

— Слушай, Гошан… — я смачно сжал кулак. Судя по хрустнувшим костяшкам. — Если заплачу, хорошо заплачу — вернете? — пока был хоть один шанс из миллиарда, я чувствовал, что должен его использовать.

Позарез нужен был подвиг во имя любви. Хотя денег не было, условно даже на пельмени. В кошельке — пустое чрево. Вряд ли Гошан согласился бы подождать.

Извлек из кармана ключи от своей машины, протянул ему.

-...преданный четырехколесный конь год выпуска — две тысячи пятый, — не буду передавать свой спич дословно.

— Надо чинить?

От меня, видимо, исходила такая положительная энергетика, что Гошан не выказал даже намека на сопротивление.

У меня появилась мини-надежда. Маленькая, едва различимая, словно микроб в микроскопе, но появилась.

— Кузов рихтануть и ходовую…

Про то, что мой конь еле живой, и его вот-вот пристрелить придется, говорить не стал…

— Документы хоть есть? — глаза Гошана блеснули, но вопрос был задан равнодушно.

Первое бизнес-правило, которое знает каждый опытный перекупщик гласит: “Нельзя проявлять повышенный интерес к товару”.

— Обижаешь, куплен на честные, у соседа по подъезду. Возле подъезда и ночевал. Если мы договариваемся, можешь забрать машину хоть сегодня. Я решу по докам.

— Не жалко за железяку отдавать машину?

— А машина, что не железяка? И тебе-то не все ли равно?.. Может мозоль у меня на ноге от педали сцепления. Автомат хочу! Как у людей.

Слукавил. Какой тебе теперь автомат, подранок?

— Дело твое.

— Ах да… Это еще не все. Просьба у меня к тебе будет. Последняя. Фотокамеру сможешь такую раздобыть? — порылся в кармане джинс и достал бумажный стикер. — Модель именно такая нужна.

— Попробую. Думаю, что к утру достанем по своим каналам.

— Отлично, на обратной стороне адрес. Туда доставьте, ладно? Только без косяков.

— Обижаешь.

— Ну, смотри. Все, ладно. Как гонг вернется чирикни. А мне пора. Утром самолет у меня.

— Далеко собрался?

— На родину.

— Жалко… жалко…

— Жалко у пчелки!

— Значит, чудны твои дела, господин начальник, — Гошан потер подбородок.

— Полный пи…

— Эх-эх-эх. Ну, давай. Ни пуха!

— Взаимно.

Усевшись за руль в последний раз, я отвязал с зеркала маленькие боксерские перчатки — мой талисман на безжалостных дорогах, и поспешил на остановку…

Глава 33

БОГДАНА

Жизнь всем подкидывает неприятные сюрпризы. Поэтому я решилась отдаться другим чувствам, а именно работе. Скажу, что исцелилась… Про фотокамеру тоже скажу… Не уволят же! Побуду чемоданом без ручки. И выбросить жалко — черт возьми, и нужно же кому-то работать.

Ну спихнут банальное до безобразия занятие. Подготовить скандальный материал о бесчинствах дорожно-патрульных служб на дорогах. Это тот случай, когда не нужно выискивать очевидное. Нужно просто остановить любую иномарку и попросить рассказать историю из жизни.

Я представительница самой свободной в мире профессии, ей родилась, ей, наверное, и умру. От природы чувствую, когда нужно смотреть чужому человеку в глаза, а когда в стену, когда давить разговором, а когда дать выговориться и так далее…

Погода, несмотря на раннее утро, располагала к пешим прогулкам и я не спеша брела по пробуждающемуся городу. Ближе к офису дорога проходила мимо старых неосвещенных гаражных кооперативов, приходилось подсвечивать дорогу телефоном, чтобы не вляпаться в грязь или в известную всем субстанцию. Удивительно, как в современном Питере, несмотря на невообразимый ценник каждого клочка земли, остались эти бесконечные ряды гаражных боксов. Часть из них была переделана под автосервисы, некоторые использовались как маленькие складские помещения, но я никогда не видела, чтобы их использовали по прямому назначению — автомобили теперь принято оставлять под окнами во дворах.

Через пару гаражей, из помпезной забегаловки на меня внезапно пахнуло крепким запахом кофе. Я остановилась, зная, что в центре города кофе стоит, как вполне приличная помада. В то время как на работе я могу выпить его совершенно бесплатно… минут через пятнадцать, не раньше.

Я не уверена, что вообще хотела кофе, я и сделала только пару глотков, но стаканчик в руке меня успокаивал. "Все будет хорошо, Богдана", — как бы говорил он мне на языке кофе...

Ток!.. ток!.. ток!..

Уверенно ступая, я дошла до шестиэтажного здания. Ступени служебного входа, отзывались мерным стуком на легкие прикосновения небольших каблуков. Высокие я не любила. Они не давали летать, усмиряли стремление, отбирали свободу.

— О, Богданочка, доброе утро! — так встретила меня в офисе жующая булку секретарша с круглыми глазами.

Действительно, что за работа на голодный желудок.

Помазок Валентина Степановна. Курчавые волосы неопределенного светлого цвета, круглое лицо и глаза выпуклые. Прошлое свидетельницы Иеговы считывалось в одежде. Рядом с ней лежала надкушенная конфетка.

— Доброе, Валентина. Как ваши дела? — дружески улыбнулась ей, демонстрируя ровно наложенный тон, темные, искрящиеся серебром тени, подчеркивающие выразительный взгляд голубых глаз.

— Хорошо, — Валентина тронула меня за плечо. Жест дался ей непросто, так как мы не были особо подругами. — Богдана, а ты не болеешь разве? — она была крайне