Прописывая правила - Сагара Люкс

Сладковатый запах заполняет мои ноздри, и я прихожу в ужас. Голова начинает кружиться, я наклоняю её вниз, мне кажется, что земля уходит из-под ног, и я погружаюсь всё глубже и глубже.

Навстречу тьме, аду...

Или, возможно, чему-то ещё более страшному.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 21

АЛЕКСАНДРА

Шум дождя оглушает.

Подношу руки к голове и закрываю уши. У меня кружится голова. Лихорадит.

На моём теле нет ни одного места, которое бы не ныло. Застонав от боли, поворачиваюсь на бок и тянусь к прикроватной тумбочке. Я ищу свой мобильный телефон, стакан воды или что-нибудь, что могло бы помочь мне почувствовать себя лучше. Внезапно пальцы натыкаются на что-то твёрдое. Возможно, это стена.

Пульс учащается, когда я сажусь.

«Это не мой дом».

Я нахожусь в тёмной комнате. Здесь сыро. Я смотрю вверх на единственный источник света, — на краю потолка небольшое окошко, узкое, похожее на подвальное, но с металлическими прутьями.

Дрожь пробегает по телу, когда опускаю ноги на пол. Пол холодный, а ноги голые.

Нет. Я голая.

Платье, в котором я отправилась на вечеринку Rules Corporation, исчезло, как и нижнее белье. Вместо него на мне серая мужская футболка без логотипов и лейблов. Она довольно длинная, чтобы прикрыть тело, но согреть неспособна. Я обнимаю себя руками, пытаясь скрыть грудь. Здесь холодно. Мои соски затвердели, ноги онемели. Сбитая с толку, я пытаюсь вспомнить последнее воспоминание. Не успела я сформировать мысль, как в небе прогремел гром и молния.

Комната на мгновение озаряется светом.

И я вижу, его...

Перед дверью стоит мужчина. Он одет обычным образом: в тёмные джинсы и толстовку с капюшоном, накинутым на голову так, что скрывает лицо. Фигура мужчины настолько внушительна, что кажется, будто он занимает всё пространство, но не страх заставляет моё сердце биться сильнее, а возбуждение.

В небе раздаётся грохот, который затем стихает.

Воздух наэлектризован.

Затишье перед бурей.

Мрак вновь наполняет комнату, и я содрогаюсь. Я чувствую его присутствие на всех уровнях своего существа. Я знаю, кто он такой и чего хочет.

Но не потому, что он принёс меня сюда.

Меня охватывает внутреннее жжение, и я невольно сжимаю бёдра. Небо снова озаряется вспышками, но на этот раз сияние длится дольше. Я ищу глазами Аида, но на том месте его уже нет. Комната пуста. Он ушёл.

«Сохраняй спокойствие, — успокаиваю себя. — Ты обучена этому».

Я делаю глубокий вдох и встаю.

Шаг за шагом добираюсь до двери. Он оставил её открытой, словно хотел пригласить меня следовать за ним. Прежде чем выйти, я внимательно осматриваюсь. Передо мной длинный, узкий коридор без окон. По обе стороны коридора расположены двери, по три с каждой стороны. Все двери, похоже, закрыты, но из-под последней пробивается слабый голубой свет.

Пол неровный, освещение слишком тусклое. Стены находятся в таком состоянии, что в некоторых местах можно увидеть кирпичную кладку. Сразу заметно, как сильно отличаются полуразрушенные стены от биометрических замков, которые установлены на входе в каждую комнату. Кажется, будто кто-то занял уже заброшенное пространство и решил его обустроить.

Опираясь на стены, я приближаюсь к первой двери.

Дёргаю за ручку, но дверь заперта. Перехожу к следующей и повторяю движение. Дёргаю за ручку, но и она заперта. Так продолжается до тех пор, пока я не осознаю, что единственная дверь, которая не заперта, — та, из-под которой пробивается свет. Не обращая внимания на охватившее меня волнение, я кладу ладонь на дверь и толкаю её.

Я знаю, что он здесь, ещё до того, как вижу его. Чувствую его каждой клеточкой своего тела, слышу его, чувствую, как кровь в моих жилах закипает. Он что-то печатает на клавиатуре компьютера.

Компьютеров, поправляю себя.

Он сидит спиной ко мне. Перед ним — три клавиатуры и шесть мониторов. Он способен запускать программы и вносить изменения в коды с той же лёгкостью, с какой дышит. Поразительно, что техника мгновенно откликается на его команды, словно они — часть его самого.

Соединение надёжное и устойчивое. Вероятно, мы всё ещё находимся в Сиэтле или, по крайней мере, в непосредственной близости от центра города.

Мой взгляд быстро перемещается по помещению. Несмотря на полумрак, я могу различить очертания нескольких серверов, потрёпанного дивана и различных тренажёров, включая штангу, тренировочные цепи и скамью для пресса.

Я двигаюсь вперёд, внимательно исследуя окружающее пространство. Я знаю, что Аид заметил меня, но он не оборачивается. Лёгкий, насыщенный аромат его парфюма будоражит мои чувства.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем выдохнуть.

— Я знала.

Он прекращает печатать, но не оборачивается, чтобы взглянуть на меня. На столе рядом с ним лежит маска, которую он использовал, чтобы скрыть свою личность, и пистолет, который он забрал у меня. Когда он говорит, его голос звучит мрачно и низко, и от этого у меня по телу пробегает дрожь.

— Что?

— Я знаю твой запах. — Я снова наступаю, неумолимо. — Я почувствовала его в лифте Rules Corporation, когда мы впервые встретились. Но также и в моей комнате. На моих... простынях.

Голос едва слышен, когда я представляю, как он двигается по моей квартире, роется в моих вещах, ложится на кровать и...

Глубоко вздыхаю, приходя в себя.

— Это ты, Томас. Ты Аид.

Несколько мгновений он ничего не говорил. Он даже не дышит. Затем снимает очки и кладёт их на стол. Когда он разворачивает стул и поворачивается ко мне, я ощущаю, как внутри всё сжимается. Это Томас, но в тоже время не он. Взгляд холодный. Решительный.

Его крупное тело напряжено, словно он вот-вот набросится на меня и уничтожит.

Он может это сделать.

Его руки полны энергии, а мышцы откликаются на каждое движение. В тот раз, когда оказалась в его руках, я не могла вырваться. Моё дыхание учащается, когда вспоминаю, как он прижимал меня к стене на лестнице.

Живот сжимается.

Наконец, наступает страх.

Приходит и другое чувство: внезапное, разрушительное тепло, которое, в конце концов, оказывается между моих бёдер и делает их ещё более влажными.

Аид задирает подбородок.

Прищурившись, он смотрит на меня.

— Как давно ты знаешь?

— Некоторое время.

— Однако ты не предъявила мне обвинений.

— Нет.

— Почему?

«Потому что у меня не было достаточно доказательств».

Это опасная истина, которая стремится сорваться с моих губ. И я не признаюсь не только