Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Он задрал голову, не в силах сдержать падающие с глаз слезы.

– Туцзюэ, потерпев поражение, бежали на север. Мальчишка молил о смерти, но наследник передал его в руки караульного отряда и отправил в Хэлань найти свою мать. – Он замолчал, зрачки его резко сжались, и он перешел к самой жестокой части своей истории. – Но было слишком поздно. Он опоздал всего на день… Правитель Хэлани был повержен, вся страна была уничтожена руками Сяо Ци, повсюду лились реки крови. Он предал смертной казни всех членов правящей фамилии, не пощадив ни женщин, ни детей. Конечно, у мальчика еще теплилась надежда, что его мать просто изгнали, что ее не казнили. Но когда он пришел в деревню, где жила его мать, то увидел, что вся деревня была охвачена огнем. Среди развалин своего дома он нашел два обгоревших трупа – своей матери и сестры.

У меня перехватило дыхание, и перед глазами предстали ужасные образы. Я видела, как отчаявшийся мальчик пронзительно кричал среди руин. В страшной войне человеческие жизни не дороже жизней муравьев. Королевский род или простолюдины – война не пощадила никого. Сяо Ци убивал мирный народ, они тяжело пострадали от ужасов войны. Не каждый генерал умывает руки в крови невинных жертв, не у каждого генерала заслуги строятся на грудах костей.

Хэлань Чжэнь застыл, словно камень. Он крепко сжимал мою руку – ладонь его была ледяной, без намека на тепло.

– То, что в тот день волновало меня больше всего, – обратилось в пепел. У меня не осталось ни страны, ни рода, ни дома. Я превратился в одинокого призрака, у которого не было пути назад. Со Ту, капитан дворцовой стражи, который все это время заботился о моей матери, нашел меня и отвел к дворцовым слугам, которым посчастливилось сбежать. Он назвал меня своим молодым господином и поклялся жизнью, что поможет мне отомстить за Хэлань.

Глаза его снова обезумели и пугающе блеснули в темноте.

– Забавно! С чего это я должен мстить за Хэлань?! Что еще за молодой господин? Какой-то ублюдок от наследника туцзюэ, брошенный родственниками! Все это не имеет значения! Не имеет никакого значения! Ублюдок я или молодой господин – я сделаю все, чтобы отомстить за мать и сестру! И тот, кто причастен к их гибели, заплатит за это!

Я не находила слов, сердце сжималось от горечи.

От постоянных войн испил горя не только Хэлань Чжэнь, но и простые жители – многие лишились матерей, отцов, сестер и братьев… В сердце этого одинокого молодого господина мать и сестра были чем-то единственно хорошим, что у него оставалось. Горечь и скорбь он вынужден был нести в одиночку, не желая принимать жалость. А весь его гнев был направлен на моего мужа, мою семью и мою страну. И в его непоколебимом желании отомстить я стала пешкой.

Воплощение ужаса

В тот самый момент в темной комнате я вспомнила, как однажды тетя сказала мне, что у каждого человека есть самое дорогое и важное воспоминание из прошлого. Оно укореняется глубоко в сердце и становится бесценным для человека. И если кто-то бесцеремонно попытается посягнуть на него, человек будет изо всех сил защищать его, возможно, даже ценой собственной жизни. Если бы на месте этого человека оказалась я, если бы я увидела, как пострадал самый дорогой мне человек, я бы провела остаток жизни, обдумывая план мести.

– Ты когда-нибудь кого-нибудь ненавидела так сильно? – спросил меня Хэлань Чжэнь.

Ненависть – это слово смутило меня.

– Нет. – Я опустила взгляд и грустно улыбнулась. – Мне некого ненавидеть.

Те, кто на протяжении всей моей жизни лишь пользовались мной, те, кто предавал меня, были мои родные и мой муж. Как я могла их ненавидеть? Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Если в один прекрасный день ты поведешь войско на юг, чтобы захватить Центральную равнину, ты пощадишь женщин, детей и стариков?

Он пристально смотрел на меня, чуть наклонил голову, но не ответил.

Не отводя взгляда, я продолжила:

– Если ты убьешь меня, разве ты не продолжишь отнимать невинные жизни? У тебя были мать и сестра, а у меня еще живы родители и братья. Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы другие сделали тебе. Как то, что ты задумал, можно сравнить с поступками Сяо Ци? Он сражается за свою страну, а ты – из личной обиды. Ты думаешь, что не делаешь ничего плохого. Но что плохого тогда сделал Сяо Ци?

– Заткнись! – Он разозлился, замахнулся и моей щеки коснулся ветерок, но не его ладонь. Он собрал все свои силы, чтобы сдержать ярость. Однако глаза его налились кровью, в них читалось желание убивать.

– Ты очень стараешься снять вину с Сяо Ци, покаяться за его ошибки. Все люди Центральной равнины лицемерны и коварны. Мужчины должны умереть, а женщины не заслуживают доверия! Настанет день, когда я истреблю южных инородцев и сравняю с землей все дома Центральной равнины!

Он вжал меня в угол стены – мне некуда было бежать. Глядя на его безумное, перекошенное лицо, я совершенно ясно осознала: кровавая вражда между народами тянется из поколения в поколение, убийства не закончатся никогда.

На поле брани есть только победители и проигравшие. Нет правых, нет виноватых. Генералы заливают поля сражений кровью, только чтобы простые люди могли наслаждаться миром. Если бы Юйчжан-ван не сражался эти десять лет, защищая свою страну, женщины и дети Центральной равнины подверглись бы гонениям со стороны инородцев.

– Хэлань Чжэнь, ты пожалеешь об этом. – Я гордо улыбнулась. – Пожалеешь, что стал врагом Сяо Ци.

Зрачки Хэлань Чжэня сузились, он склонился к моему лицу и сжал подбородок.

– Он даже собственную жену защитить не способен. Твой Сяо Ци не более чем мясник!

Он держал меня крепко, но я все равно нашла в себе силы, чтобы ответить:

– Я не буду жалеть о смерти, но у тебя ничего не выйдет.

Руки Хэлань Чжэня были подобны железным клещам – он впился в мое горло и начал сжимать. Я зажмурила глаза и скорчилась от боли, тогда он склонился к моему уху и с холодным смешком сказал:

– Правда? Тогда открой глаза и смотри!

Его рука забралась под мои одежды и медленно потянула за пояс. Холодные губы впились мне в ухо.

– Может, тогда