Этот папа нам подходит! - Наталия Веленская

Глава 23

— Чужого ребенка? — эхом переспрашиваю я. Хорошо, что я сижу. Потому что иначе ноги меня точно подвели и кубарем скатилась бы на пол.

— Да. Мы встречались чуть больше месяца, когда я узнал о беременности. У меня даже мысли тогда не возникло, что это не мой ребёнок, — по лицу Макса пробегает лёгкая тень, — Конечно, я готов был взять на себя ответственность. Хотя мы предохранялись, но ничто не дает сто процентов гарантии, и когда ты делишь с девушкой постель, ты должен быть готов к любому развитию событий. Так меня воспитали, поэтому у меня и мысли не было «слиться» или усомниться в своем отцовстве. Сначала, конечно, был полнейший шок, но потом я даже обрадовался. С мамой её познакомил… Вот за это я себя до сих пор виню. Мамка уже давно мечтает меня женить, чтобы понянчить внуков. Не могу сказать, что я у неё поздний ребёнок, но она родила меня позже своих подруг. Они уже все вступили в ряды бабушек, и только она одна до сих пор не у дел. И вроде бы мама всё понимает, что рано ещё, какая мне женитьба, и уж тем более дети. Но всё равно время от времени у нее что-то такое проскакивает в разговоре. А я тогда только на телеканал устроился, нужно было проявить себя, зацепиться. Я хотел вести собственную программу, развивать детское направление. Мне вообще было не до серьёзных отношений. Но раз так произошло, то я решил, значит, это всё не просто так. Значит, так нужно.

— А как… как ты узнал, что это не твой ребёнок?

— Случайно попались на глаза результаты УЗИ. А там был указан срок, который очень сильно отличался от того, что говорили мне, — хмуро отозвался Семёнов, — Почему-то многие люди уверены, что актеры — люди творческие, вечно витают в облаках, два плюс два сложить не в состоянии. А у меня всегда хорошо было с математикой, да и с логикой в целом. И считать я хорошо умею, Ник. Мы тогда ещё с ней знакомы не были, когда этого ребёнка зачали. Я спросил напрямик, она расплакалась и не стала ничего отрицать. Тому парню ребёнок оказался не нужен, он просто исчез со всех радаров. И тут она как раз встретила меня — «положительного во всех отношениях парня», если цитировать дословно. Но вместо того, чтобы рассказать всё, как есть, она решила без моего ведома сделать меня отцом своего ребёнка. Знаешь, я многое могу понять и простить, Ник, но только не враньё. Особенно такое, которое затрагивает жизни других людей, моих близких. Мама уже одежду для ребенка начала покупать: всякие комбезы, чепчики, носочки маленькие… Ей было очень больно узнать правду, наверное, даже больнее чем мне.

Горло сдавливает болезненный спазм.

Он не простит. Даже если со временем у него появятся ко мне какие-то настоящие чувства, он точно не простит, что я столько лет скрывала от него Тимку…

И то, что я пыталась подойти поговорить с ним, когда узнала о своей беременности, вряд ли облегчит мою вину. Я ведь так и не смогла признаться ему. Потому что после той вечеринки он по-прежнему видел во мне только «Нину из студсовета», тихую серую мышку, на которую обычно спихивали всякие организационные вопросы. И даже когда я набралась смелости и подошла поговорить, я отчётливо увидела, что Веру он во мне так и не признал. Она осталась для него просто мимолетным приключением, о котором он забыл уже на следующий день. И наличие девушки рядом с ним, которая беззастенчиво висела на его плече, это подтверждало.

Но несмотря на всё это я знала, что перед ним виновата. И за то, что выдавала себя за другого человека и за то, что скрыла от него сына.

Наша встреча спустя столько лет ничего не меняет. Потому что наши отношения с Максом были обречены с самого начала.

— Я тебя загрузил, да? — вздохнул Максим, вновь привлекая меня к себе.

— Нет. Спасибо, что поделился…

— Ник, у каждого из нас есть прошлое. Это нормально, — укладывает меня к себе на грудь и зарывается пальцами в мою непослушную копну волос, начиная перебирать упругие завитки, — Наше прошлое делает нас теми, кто мы есть сейчас. Да, это был не самый приятый период в моей жизни, но я даже благодарен судьбе, что так произошло. Я окончательно избавился от подросткового раздолбайства и своей наивности. Я стал более разборчивым в людях и в девушках особенно. И по итогу это привело меня к тебе…

Вздрагиваю, услышав последние слова Макса. Пытаюсь спрятаться, уткнувшись носом в его светлый лонгслив, но Семенов аккуратно приподнимает моё лицо за подбородок, чтобы прожечь меня до самой глубины души своим внимательным аквамариновым взглядом.

— Ты удивительная, Ник. Я никогда не встречал таких, как ты, — улыбается он, склоняясь к моим губам и оставляя нежный практически невесомый поцелуй, — У тебя внутри столько света. Ты искренняя и честная, и я знаю, что ты никогда не обманешь меня и не предашь.

— Макс, мы общаемся с тобой всего ничего, — пытаюсь укрыться от незаслуженной похвалы и отвожу глаза в сторону.

Щёки пылают огнём. А в голове набатом раздается «Лгунья! Лгунья! Лгунья!»

Сейчас самое время во всем признаться, но меня начинает колотить нервная дрожь при мысли, что Макс узнает правду. Что именно сегодня, когда я наконец получила подтверждение, что ему нравлюсь, я увижу в его глазах разочарование и презрение.

— Это неважно, Ник. У меня вообще такое ощущение, что мы общаемся с тобой всю жизнь. Как будто я уже давным-давно тебя знаю, и просто мы наконец-то встретились, — ласково касается ладонью моей щеки, заставляя вновь встретиться с его искрящимся взглядом, — До сих не могу понять, почему мы стали общаться с тобой ещё в академии. Наверное, мне нужно было чаще заглядывать к окулисту. Другого объяснения у меня нет, почему я тогда не разглядел тебя.

— У тебя всегда было кого разглядывать, — вздыхаю я, с грустью вспоминая вереницу длинноногих красавиц, окружавших Семёнова во времена нашего студенчества. — Да и сейчас, думаю, тоже…

— Ник, сейчас есть только ты. Я хочу, чтобы ты это знала, — тихо говорит Макс, обхватывает ладонями моё лицо и начинает целовать так, что у меня не остается никаких сомнений в искренности его слов.

Честность.

Доверие.

Любовь.

Три кита, на которых должны основываться серьёзные отношения. Наши же отношения с Максом, судя по всему, основываются лишь