Блэкторн - Джей Ти Гайсингер

у меня были отношения. Я разорвала их до того, как приехала сюда. Есть еще какие-нибудь умные вопросы, которые ты хотел бы мне задать, пока я не передумала?

Он хватает меня и затаскивает внутрь, а затем жадно целует. Я отстраняюсь, чтобы отчитать его.

— Завтра мы снова будем врагами. Это просто разовая акция. Понял?

Не обращая на это внимания, Ронан срывает с себя полотенце и отбрасывает его в сторону, дьявольски ухмыляясь, когда я смотрю на его эрекцию.

Он поднимает меня, захлопывает дверь ногой и направляется по коридору в свою спальню.

Глава 20

МЭЙВЕН

Меня переполняет сожаление еще до того, как мы проходим половину коридора. Победная ухмылка на его лице непристойна.

— Пожалуйста, перестань злорадствовать. У меня от этого несварение.

— Ты забудешь о своем несварении через несколько минут. Тебе все еще нравится, когда тебе кусают соски?

Я краснею и потею, прикусывая щеку изнутри.

— Я приму это за согласие. Но тебе придется быть более разговорчивой, детка. Это не игра в угадайку. Я хочу знать точно, что тебе нравится.

— Не называй меня деткой.

— Почему нет?

— Я не детка. Я выросла, если ты не заметил.

— О, заметил. У меня уже руки болят.

Когда я бросаю на него сердитый взгляд, его ослепительная улыбка становится еще шире.

— Черт, мне нравится, когда ты злишься.

— Я бы сказала, что мне нравится, когда ты молчишь, но такого раньше никогда не было…

Мы заходим в спальню. Она такая же просторная и пустая, как и весь остальной дом, в ней преобладают бежевые и черные тона.

— Я бы спросила, нет ли у тебя аллергии на цвета, но мне все равно.

— Пора перестать метать ножи и быть со мной милой.

Ронан бросает меня на кровать, а сам стоит и смотрит на меня сверху вниз с огнем в глазах. От учащенного дыхания и жуткого смущения я закрываю лицо руками и смотрю на него сквозь пальцы.

Его тело просто восхитительно.

У него золотистая кожа, рельефные мышцы и идеальные пропорции мощных конечностей. Несколько темных волосков подчеркивают ширину его груди и тонкой линией спускаются к плоскому животу.

На теле есть татуировки, которых раньше не было: толстые полосы, опоясывающие обе лодыжки и запястья. Они необычны по своему дизайну: неевклидовы узоры и символы, которые, кажется, слегка смещаются при его движении.

Его эрекция отвлекает меня от всего остального. Толстый, с выступающими венами, член торчит у него между ног, словно гордится собой. Так и должно быть. Если бы проводился конкурс на лучший член, он бы победил.

С научной точки зрения Ронан — идеальный образец человеческой анатомии.

Если бы только его характер не был таким отвратительным.

Он подползает ко мне на четвереньках и пристально смотрит мне в лицо.

— Убери руки.

— Я не могу.

— Почему?

— Я прячусь.

— У меня есть повязка на глаза, если хочешь.

Я развожу руками и сердито смотрю на него.

— Только попробуй надеть ее на меня, и ты истечешь кровью на этом дурацком однотонном ковре.

Ухмыляясь, он смеется: — Я так и думал.

Закрывая глаза, я стону.

— Я знала, что это плохая идея.

Ронан наклоняется и шепчет мне на ухо: — Нет, маленькая ведьма. Это лучшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову.

Когда я чувствую его теплые губы на своей шее, то вздрагиваю и подавляю стон. Он кусает меня за кожу, затем начинает посасывать, и стон вырывается наружу.

Опираясь на локти, Ронан обхватывает мою голову руками и целует меня в шею, спускаясь к ложбинке между ключицами. Он касается ее языком и усмехается, когда я снова вздрагиваю.

— Заткнись.

— Да, мэм.

Его насмешливый тон говорит о том, что мы оба знаем, кто здесь главный, и это не я.

Я запускаю руки в его волосы и поворачиваю его голову так, чтобы я могла его поцеловать. Ронан издает низкий стон удовольствия и прижимается ко мне своим телом. Он наваливается на меня всем весом, и его эрекция упирается мне между раздвинутых ног. Мы целуемся до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова и я не начинаю извиваться под ним.

Он отрывается от моих губ и кусает меня за твердый сосок прямо через футболку.

— Без лифчика, — довольно рычит Ронан. — Трусики?

Когда я всхлипываю, он снова прикусывает мой сосок, достаточно сильно, чтобы было больно. От удовольствия я выгибаюсь и вздрагиваю.

— Проверь сам, — задыхаясь, говорю я, чувствуя, как пульс отдается во всем теле.

Он принимает мой вызов. Задрав мою футболку, Ронан прокладывает дорожку из поцелуев от моего живота к пуговице на джинсах и зарывается носом в область под поясом. Затем расстегивает пуговицу и зубами тянет вниз молнию.

Наклонив голову, он глубоко вдыхает мой запах.

Ронан издает звук, похожий на рычание животного, — низкий гул, эхом отдающийся в его груди и моем тазу. По моей коже бегут мурашки. Соски покалывает. Становится трудно дышать. Когда он стягивает мои джинсы с бедер, я ахаю от неожиданности. У меня нет ни секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем он засовывает лицо мне между ног и начинает меня лизать.

Скорее, пожирать. Жадно, как будто я его последний ужин.

Сжимая руками мои ягодицы, Ронан ласкает языком мой набухший клитор, пока я не начинаю стонать и извиваться, двигая бедрами навстречу его лицу. Он вводит в меня палец, и я зарываюсь руками в его густые мягкие волосы. Затем добавляется еще один палец, и я беспомощно вскрикиваю от удовольствия.

— Я никогда раньше этого не делал, — рычит Ронан, вводя и выводя свои толстые пальцы. — Мой рот на твоей сладкой киске. Я мечтал об этом много лет.

У меня перехватывает дыхание. В груди разливается боль. Я шире раздвигаю ноги и быстрее двигаю бедрами, прижимаясь к его губам и борясь с волной эмоций, захлестывающей меня.

Он посасывает мой клитор и тянется вверх, чтобы ущипнуть меня за упругий сосок. Я вздрагиваю и содрогаюсь всем телом, выкрикивая его имя. Ронан что-то бормочет, подбадривая меня, и тянет мой сосок, одновременно кружа свой ловким языком, снова и снова.

Я кончаю ему в рот, впиваюсь ногтями в его затылок и кричу.

Снаружи по небу прокатывается раскат грома, от которого дребезжат окна. Комнату на мгновение освещает вспышка молнии. Затем начинается дождь, который барабанит по стеклам, словно град пуль.

Я извиваюсь и дергаюсь на матрасе, а Ронан продолжает сладкую пытку своими губами и языком, пока я не превращаюсь в дрожащее месиво