Теория гибрида - Пенн Кэссиди

— Я пришел к тебе с информацией, сука! — Его слова были сдавленными, но полными ненависти и яда. — Я оказывал тебе гребаное одолжение.

Я просто сжала крепче, уткнувшись лицом в его лицо.

— Дело в том, что я только что перестала нуждаться в одолжениях. Если у тебя есть информация о Беатрикс, тогда тебе лучше выложить ее прямо сейчас. Если нет, что-то подсказывает мне, что твой альфа не слишком беспокоится о том, вернешься ты или нет.

— Он придет за тобой, если ты убьешь меня, — прорычал Виктор.

— Я в этом очень сомневаюсь. Но я никогда ничего не говорила о том, чтобы убить тебя. Я просто отправлю тебя обратно по частям. Если я вообще отправлю обратно. Что думаешь, Фауст? Его альфе не все равно, вернем ли мы его в том же состоянии, в каком он ушел?

Мои глаза встретились с его впервые с тех пор, как мы выбрались из грузовика. Они были черными, как смоль, и под кожей вокруг его глаз проступали паутинки черных вен. В лунном свете Фауст был похож на демона. Он улыбнулся мне, сверкнув клыками, и сказал:

— Может быть, мы окажем Стае Красного леса услугу. Действовать за спиной альфы — явное нарушение безопасности. Что-то подсказывает мне, что он просто разберется с тобой сам. — Он сжал руку, заставив Виктора фыркнуть. — Но что в этом было бы забавного?

— Тогда что, ты собираешься посадить меня в тюрьму? — Он горько рассмеялся. — С таким же успехом можешь перерезать мне горло, потому что я никогда не пойду добровольно. Я пришел к тебе с добрыми намерениями, но теперь мне ясно, что ты просто сопливая маленькая сучка, как и твоя кузина, которая никогда не делает того, что говорят. Но, в отличие от нее, ты будешь жить, чтобы пожалеть об этом.

Глава 7

Фауст

Сиренити моргнула, глядя на Виктора, когда до нее дошли его слова. Ее тело замерло, а дыхание остановилось. Я мог видеть волка внутри нее, пытающегося вырваться на свободу.

За последнюю неделю я сотни раз видел, как она переворачивается. Я сидел у ее кровати, наблюдая, как Бастиан укрепляет магические узы, которые создал, чтобы удерживать ее, что было нелегко. Она обладала силой вампиров и оборотней вместе взятых, и в сочетании с диким видом растерянного страха, она была просто смертоносной.

Обычно это происходило, когда оборотни превращались в первый раз в возрасте двадцати пяти лет. В течение первой недели, а иногда и дольше, ими управляли волки, после столь долгого пребывания в клетке. Сиренити ничем не отличалась. Я мог видеть зверя в ее глазах — глазах, которые были черными, с ярко-желтым ободком в центре. От этих глаз у меня мурашки бежали по коже каждый раз, когда они останавливались на мне. Это были глаза самого опасного хищника в мире, а она еще даже не осознавала этого.

Виктор дрожал в моих объятиях, острый запах его страха наполнял ночной воздух. Хорошо. Пусть он боится. Я сразу понял, что этот оборотень был не очень высоко в иерархии стаи. От него пахло ниже, чем от омеги. Я не доверял его информации. Я сразу понял, кем был этот оборотень, как только увидел его. Не знаю ни его имени, ни звания, но в этих лесах не могло быть слишком много одноглазых оборотней. Август сказал присматривать за ним — тем, кто напал на Сиренити в лесу несколько недель назад.

Зубы Сиренити удлинились, а ее когти превратились в острые, как иглы, кончики, которые могли легко отсечь ему голову от шеи. Я наблюдал, как она смотрит на него так пристально, что у меня на затылке волосы встали дыбом. Мой член все еще был твердым, и на самом деле, прямо сейчас я был тверже, чем тогда, в грузовике. В лунном свете, падавшем на ее серебристо-белые волосы, освещающем бледную кожу на фоне черных глаз, она была похожа на богиню, смертоносную силу природы, к которой мир не был готов.

Наверное, это что-то говорило обо мне, что такое существо, как она, могло заставить меня чувствовать подобные вещи. Она сводила меня с ума, как будто я не мог себя контролировать. Что-то в ней взывало к чему-то внутри меня и вызывало желание поклониться, но я боролся с этим. Я ужасно хотел Сиренити, больше, чем прожить еще одну ночь, но если я возьму ее, она просто добавит меня к своему растущему гарему, а я не был уверен, что хочу этого. Я мог делиться, это не было проблемой. Проблема была в том, что если бы я поддался этому притяжению и своему желанию обладать ею, я знаю, что никогда её не отпущу. Когда я чего-то хотел, то брал это и крепко держал. Когда это неизбежно оборачивалось против меня, в конце концов я бы сломался. Так же, как Роуз сломала меня. Так же, как моя семья сломала меня. Я мог бы овладеть ее телом, но ее сердце — это совсем другая история.

Она встретилась со мной взглядом и сказала:

— Этот ублюдок никуда не денется.

Виктор с рычанием дернулся в моих руках.

— Мой альфа этого не потерпит, сука!

— Твоему альфе следовало держать тебя на более коротком поводке, — огрызнулась она ему в лицо. — Что касается меня, я не верю ни единому твоему слову. Так что ты едешь со мной домой, где сможешь отчитываться перед моим альфой.

Ее альфа… Август был ее альфой. Теперь, когда ее волчица проснулась, она распознала это притяжение. Было неприятно слышать, что она внезапно изменила свое мнение, но я предположил, что это к лучшему. Это усложнило бы ей побег, если это все еще было тем, что она планировала, в чем я сильно сомневался после всего случившегося. Она вернула своего брата, и я знал, что она никогда не уедет без него.

— Мы должны убить его, — Я хотел этого. Желание оторвать ему голову было сильным.

— Нет, это слишком просто. — Она посмотрела на Виктора с беспощадной жалостью. — Я ему не верю, но он действительно что-то знает. Я не могу рисковать жизнью Трикс, и, уверена, что ты не поступишь так же с Локсли.

У меня сдавило грудь. Она была права — сводная сестра Атласа могла быть все еще жива, и, если это так, мы вернем ее.

Сиренити двинулась без предупреждения, затем раздался треск, когда ее кулак врезался Виктору в голову сбоку. Голова мотнулась вбок, оборотень в считанные секунды потерял сознание.