(не) Родная дочурка для мэра - Лена Лорен

— Богдан, я благодарна тебе за содействие, но я не хочу сейчас разговаривать об этом, извини, — уставши проговаривает она и с поникшей головой разворачивается, собираясь уйти и оставить меня без ответов.

Ее фигура постепенно отдаляется от меня. А я ни жив, ни мертв. Стою столбом, не в силах шелохнуться и догнать ее.

— Нат, постой! — нахожу в себе силы, чтобы произнести, и она замирает в дверном проеме. — Ответь всего на один вопрос. Пойми, это важно для меня!

Наташа смотрит на меня из-за плеча совершенно потухшим взглядом.

Разговор с бывшим мужем выжал из нее все соки, а тут еще я решил доконать ее своими расспросами.

Но мне крайне необходимо это знать. Если не узнаю, точно свихнусь.

Набравшись храбрости, я задаю ей вопрос, который никогда и никому прежде не задавал:

— Наташ, обращалась ли ты в репродуктивный центр и пользовалась ли услугами донора для зачатия Кати?

В грудине становится дико тесно. Я еще не услышал заветный ответ, а по лицу Наташи уже всё понял. Оттого меня всего и распирает изнутри.

— Я потому и говорила, что понятия не имею, кто Катин отец. Центр планирования и семьи, в который я обращалась, не раскрывает личность своих доноров. Но да, Катюша была зачата путем ЭКО.

Да! Да! Да, черт возьми!

Пока всё идет здорово, но мне необходимо еще одно уточнение, чтобы отмести последние сомнения.

— А центр находится не на проспекте Ленина случайно? «Мать и дитя» его название?

Наташа охает, покрывшись румянцем. Тема достаточно деликатная, но я вижу, что в ней что-то поменялось. Ей уже не хочется поскорее избавиться от моего общества.

Она делает шаг ко мне и принимается пристально разглядывать мои глаза, мечущиеся по ее совершенному лицу.

Не моргаю, давая ей возможность увидеть то, что она ищет, а сам наслаждаюсь, утопая в ее бездонных глазах, которые так и сводят меня с ума.

В какой-то момент она переводит задумчивый взгляд на подбородок, где у меня находится ямочка, точь-в-точь такая же, как у ее дочурки. Ната осмеливается дотронуться до нее, но тут же отдергивает свою руку и зажмуривает глаза с силой.

Отходит от меня, схватившись за виски.

— Богдан, что всё это значит? Откуда тебе известны адреса и названия репродуктивных центров? — произносит она дрожащим голосом.

Интуиция подсказывает мне, что она всё поняла, однако ее терзают сомнения. Меня и самого они мучают по-прежнему, ведь я так и не заполучил от нее подтверждения, которое может навсегда изменить мою жизнь.

Впрочем, всё и без того предельно ясно. Тут даже тест на отцовство делать не обязательно. Всё и так очевидно.

Я Катин биологический отец… Я ОТЕЦ, черт побери!

Но… мне всё же нужен односложный ответ, пока я тут не лопнул от преждевременной радости.

Стараясь так явственно не показывать Наташе свои эмоции, я решаю чуточку надавить на нее:

— Просто ответь на вопрос. Ты обращалась в центр «Мать и дитя»?

— Нет, Богдан, не обращалась я туда! — категорично она заявляет, сшибая меня своей убежденностью.

Я словно получил мощный удар под дых.

— Ты… уверена?

— Уверена, я делала ЭКО в своем родном городе. Если это всё, то я пойду. Мне еще нужно настроить себя на завтрашний день, раз уж я пообещала составить тебе компанию на празднике твоих родителей…

— Ты делаешь это только потому, что пообещала мне?

— Такой уж я человек, — пожимает плечами. — Но уже послезавтра я хотела бы попрощаться с тобой, если не возражаешь. Мы больше не можем здесь оставаться.

— Как это не можете? Почему? Вас условия не устраивают? Или дело во мне? — пытаюсь понять, но голова вообще не варит. Мозги закипают. Я не хочу прощаться с ними… Не могу отпустить.

— Богдан, дело в тебе как раз. Просто сегодня я читала утренние новости и обнаружила, что тебе начали приписывать жену с ребенком.

— Ч-ч-черт, — глухо вырывается из меня, а я ведь даже позабыл проверить статьи о себе, так был вдохновлен мыслями о завтрашнем дне. — Всё это дело рук Старовойтова, — цежу я, а про себя проклинаю этого пронырливого старикашку, трехэтажным матом покрываю, чтобы икалось до конца его дней.

— Абсолютно неважно, чьих это рук дело. Тут важно другое — предстоящие выборы. Тебе сейчас нужно думать только о них. Ты должен бросить все свои силы, чтобы одержать победу, к который ты так стремишься. А мы с Катюшей только препятствуем этому. Ну нельзя тебе рисковать своей политической карьерой ради нас.

— Напрасно ты так думаешь. Вы нисколько не препятствуете. Победа и без того у меня в кармане, — отвечаю с отсутствующим видом, однако совсем не то, что изначально вертелось на языке.

«Ради тебя и Кати я готов пожертвовать чем угодно… Готов рискнуть чем угодно, включая карьерой. Плевать я хотел на нее с высокой колокольни, раз такое дело… Да я же влюбился в тебя, как какой-то пацан, поэтому и не хочу отпускать. Ни завтра, ни послезавтра, никогда», — вот, что в действительно вертелось у меня на языке. А произнести это так и не смог. Не было уверенности, что Ната правильно меня поймет.

— А что будет, если что-то пойдет не так… если из-за меня ты лишишься своего преимущества над Старовойтовым? Я же не смогу себе этого простить! Не смогу и всё! Поэтому нам нужно завтра же уехать отсюда, — ее голос тверд как гранит, но в глазах при этом таится нерешительность.

— Ната, — хриплю я, не в силах согласиться с ней.

— Поверь, так будет лучше, — Наташа оставляет последнее слово за собой, а затем входит в спальню и плотно закрывает за собой дверь.

А я так и продолжаю стоять… Продолжаю охреневать от ситуации и смотреть невидящим взглядом в стену, испытывая при этом самые поганые ощущения из всех.

Казалось бы, пару минут назад я был в шаге от своей мечты, а теперь она утекает, как вода сквозь пальцы. Ната ускользает от меня…

Рано радовался…

Глава 23

Богдан

Я сам виноват. Дал понять Наташе, что для меня нет ничего важнее карьеры. Она решила, что только этим я живу. А, лишившись успехов в карьере, я как личность попросту перестану существовать…

Впрочем, я и сам так думал до недавних пор. Однако в моей жизни