(не) Родная дочурка для мэра - Лена Лорен

И если Наташа видит проблему в моей чертовой карьере, значит, нужно переходить от слов к делу. Значит, необходимо устранить эту проблему. Только и всего.

С этими мыслями я залетаю в лобби ресторана, которым владеет мой брат.

— Добрый день, Оленька, Мирон сейчас у себя? — обращаюсь я к управляющей и пулей проношусь мимо нее, прямиком к служебному помещению.

— Здравствуйте, Богдан Ларионович, — отвечает девушка, слегка опешив. — А Мирон Ларионович у себя, но у него сейчас важная встреча. К нему пока нельзя! — деловито сообщает она.

— Поверь, мне сегодня можно, — провозглашаю я и вламываюсь в кабинет, где во главе стола восседает мой братец, а напротив него сидит щуплый мужичок в очках и с портфелем, лежащим у него на коленях.

— Богдан? — брат не успевает опомниться, а я уже подхожу к его рабочему столу, где лежит раскрытая папка с предварительным дизайн-проектом его нового ресторана.

Достаточно всего одного взгляда на проект, дабы понять, что он не несет в себе никакой уникальности. А это совсем не то, что ищет Мирон.

— Уважаемый, как там вас? — обращаюсь к мужичку, возвышаясь над ним.

— Андрей Владимирович, — растерянно произносит он, протирая свои глаза, очевидно, желая убедиться, не двоится ли у него в них. Так порой бывает, когда мы с братом находимся вместе.

— Андрей Владимирович, вынужден вам сообщить, что встреча отменяется. У Мирона Ларионовича возникли неотложные дела. Он свяжется с вами позднее! — решаю свернуть совещание и спокойно указываю рукой на выход.

— Но как же… — мечется его негодующий взгляд с меня на Мирона, который со скучающей миной закрывает папку с документами и убирает их в выдвижной ящик.

— Андрей Владимирович, в общем и целом я вас понял. Как приму решение, обязательно с вами свяжусь, — говорит он, пожимая руку мужчине, после чего плечи Андрея никнут, в расстроенных чувствах он собирает свои пожитки и покидает кабинет.

Как только дверь закрывается, брат разворачивается в своем кресле и, набычившись, взирает на меня.

— Ну и что это сейчас было? — наезжает.

— Как что? Я положил конец самой бессмысленной встрече в твоей жизни. И не вешай мне лапшу на уши, я знаю, что тебе самому не раз хотелось указать ему на выход.

Несколько секунд Мирон еще держит запредельно серьезный вид, а потом кабинет заполняется его глухим хохотом.

— А от тебя, братишка, ничего не утаишь, — произносит он сквозь смех, похлопывая меня по плечу. — Презентация и впрямь была не ахти. Всё никак не могу найти годных дизайнеров для своего нового проекта. Две недели коту под хвост.

Я бы с превеликим удовольствием порекомендовал ему Наташу, поскольку знаю, что она выучилась на дизайнера. Сама она мне об этом пока еще не говорила, но я был бы не собой, если бы не пробил ее личность, прежде чем впускать ее в свой дом.

Я уже видел ее работы, и был приятно впечатлен. У Наташи имеется свой неповторимый вкус. Но… бежать впереди паровоза не стоит. У нее сейчас и без того проблем по горло. На кой ей еще ресторан моего братца сдался.

А вот Мирон может оказать Наташе помощь с разводом. В его фирме работают одни из самых грамотных адвокатов. И это как раз те люди, которым я могу доверить дальнейшую судьбу Наташиного брака, точно зная, что результат не заставит себя долго ждать.

— А то я сразу не понял! Мы ж близнецы, и чувствуем друг друга, — говорю я, посмеиваясь.

— Это уж точно! — протягивает Мирон.

В детстве наша связь с братом проявлялась особенно сильно. Мы были не просто похожи друг на друга, как две капли воды. Мы были зависимы друг от друга. Даже жутковато порой становилось.

В юношестве нам нравились одни и те же увлечения, одни и те же девушки. Отсюда рождалось множество споров. Мы стали соперничать друг с другом, и ни один из нас не хотел уступать другому.

Но какими бы непримиримыми соперниками мы ни были, в первую очередь мы оставались родными братьями.

Так с возрастом мы научились находить компромисс. У нас появились разные интересы. Я подался в плавание. Мирон занялся дайвингом и ведением фуд блога, когда это еще не было мейнстримом.

А после окончания вузов нас объединила предпринимательская жилка. Мы оба добились огромных успехов в бизнесе.

Мирон сначала открыл собственную адвокатскую контору, в котором насчитывался всего один сотрудник — он сам, но со временем его фирма разрослась и зарекомендовала себя.

А два года назад он решил попробовать себя еще и в ресторанном бизнесе, открыв свой первый ресторан высокой кухни.

Я же до политической карьеры вел строительный бизнес. Оба ресторана, которыми владеет Мирон, возвела моя компания.

Правда, второй его ресторан пока не открылся, в нем сейчас ведутся отделочные работы, а мне же ради политической карьеры пришлось пожертвовать своей основной деятельностью и приостановить ее, но это уже не так важно.

— Богдан, почему-то чуйка мне подсказывает, что ты пожаловал ко мне по крайне важному вопросу, иначе просто позвонил бы, — Мирон прищуривается, сканируя взглядом мое лицо.

— Угадал. Тема архиважная. Помощь мне твоя нужна…

— О как…

— Ага, а еще я не отказался бы от братского совета.

— Раз так, то валяй.

Чтобы не тянуть кота за хвост, сажусь в кресло напротив и, сложив руки в замок, решаю сразу же перейти к сути:

— Как думаешь, на сколько частей порвет меня отец, если я сообщу ему о своем желании сняться с предвыборной гонки?

Глава 24

— Шутишь? Богдан, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? — Мирон ожидаемо приходит в ярость. — Отец тебе этого никогда не простит! Он четыре года готовил тебя к этим выборам, зная, что у тебя гораздо больше шансов, чем у меня! И ты хочешь, чтобы все его труды пошли насмарку?

— Понимаю, но решение еще не стопроцентное. Я пока так… Почву прощупываю, — спокойно отвечаю.

Мирон резкими движениями ослабляет узел галстука. Подскакивает с кресла и начинает расхаживать по кабинету. Глаза бешеные, морда красная.

— Подожди, а что вообще повлияло на это? — обращает на меня недоумевающий взгляд. — Ты же так горел, так рвался баллотироваться